ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ ЗА 2024 ГОД
ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ ЗА 2024 ГОД
«Утвержден»
Решением Совета АП СК
15.01.2025г.
Обзор дисциплинарной практики АП СК за 2024 год.
Обзор, включающий три раздела, подготовлен Аналитическим центром адвокатской палаты по результатам обобщения дисциплинарной практики АП СК за 2024 год.
Первый раздел (1.1.-1.2) содержит примеры рассмотрения дисциплинарных дел, возбужденных по обращениям доверителей с жалобами на неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатами обязанностей по заключенным соглашениям об оказании юридической помощи.
Во втором разделе (2.1.-2.2.) освещены примеры дисциплинарных дел, возбужденных в связи с обращениями о нарушении адвокатами права на защиту.
В третьем разделе (3.1.-3.3.) обращено внимание на случаи рассмотрения дисциплинарных дел, возбужденных по обращениям судей в связи с неявками адвокатов в судебные заседания.
В четвертом разделе приведен пример рассмотрения дисциплинарного дела, возбужденного на основании обращения, содержащего претензии об осуществления адвокатом профессиональной деятельности на постоянной основе на территории субъекта Российской Федерации, членом адвокатской палаты которого он не является.
1. Рассмотрение дисциплинарных дел, возбужденных по обращениям доверителей с жалобами на неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатами обязанностей по заключенным соглашениям об оказании юридической помощи.
1.1. Положения Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и корреспондирующие им положения Кодекса профессиональной этики адвоката, в частности положения пп. 1 п. 1 ст. 7 указанного Закона и п. 1 ст. 8 указанного Кодекса, касающиеся обязанностей адвоката при оказании юридической помощи доверителям, предполагают личное исполнение адвокатом поручения доверителя, принятого в соответствии с соглашением об оказании юридической помощи. Совет ранее неоднократно отмечал, что личное (непосредственное) исполнение адвокатом поручения является презумпцией, отступление от которой - если это возможно по условиям поручения - должно быть четко и недвусмысленно оговорено сторонами (см. пункт 1.2. Обзора дисциплинарной практики за 2021г.).
В своей дисциплинарной практике адвокатская палата Ставропольского края последовательно (см. пункт 3.2. Обзора дисциплинарной практики за 2020г.) исходит из того, что, с учетом профессиональной обязанности (пункт 4 части 1 статьи 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») адвоката соблюдать кодекс профессиональной этики (что предполагает знание его норм), предоставление им квалификационной комиссии адвокатского производства и письменных доказательств с явным нарушением требований соответствующей нормы кодекса может быть оправдано лишь наличием объективных уважительных причин, которые в данном дисциплинарном деле не установлены.
В адвокатскую палату поступила жалоба Г. на действия (бездействие) адвоката М.
В своей жалобе Г. указывает, что им заключено соглашение с адвокатом М. об оказании бесплатной юридической помощи по вопросу оспаривания сделки дарения и признания брака фиктивным. Согласно условиям договора адвокат брала на себя обязательства по оказанию юридической помощи лично, соглашение не предусматривало привлечение иных лиц в качестве представителей по оказанию ему юридической помощи.
Заявитель особо отметил: он пожилой человек, плохо видит и слышит, в связи с чем у него установлена инвалидность 2 группы. При этом, заключая соглашение, он рассчитывал, что его интересы в судебном заседании будет представлять лично адвокат М.
Между тем, как указано в обращении, в судебное заседание явилась девушка, которая имела схожую внешность с адвокатом М., в результате чего у него не возникло сомнений, что это именно она (М.) участвует в судебном заседании, представляя его интересы. Однако позже, по ознакомлении с состоявшимся решением суда, выяснилось, что его интересы в судебном заседании представляла некая К., с которой он соглашение не заключал.
Заявитель указал на отсутствие сомнений (в тот момент) в том, что в суд пришла именно М., поскольку только она знала о его ситуации и проблемах со здоровьем и о принадлежащем ему имуществе, у нее были его документы. Именно поэтому при выяснении судом вопроса о доверии к представителю он сообщил, что доверяет ей, не расслышав озвученную судом фамилию: они созвучны, с учетом его плохого слуха.
В связи с изложенным заявитель утверждал, что ему была некачественно оказана юридическая помощь: его интересы адвокат лично не защищала; вопреки условиям соглашения, адвокатом для оказания ему юридической помощи был привлечен представитель К. без его согласия.
По мнению заявителя, ему отказано в удовлетворении исковых требований только потому, что адвокат М. действовала непрофессионально, в результате чего ему причинен ущерб в виде утраты единственного жилья. В связи с изложенным Г. просил применить к адвокату М. дисциплинарное наказание в виде лишения статуса адвоката.
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката М. нарушения п.1, п.4 ч.1 ст.7, п.2 ст.28 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п.1, п.2 ст.5, п.1, п.4 ст.8, п.4 ст.9, п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката.
М. до заседания Совета представила заявление о несогласии с заключением комиссии.
В обоснование несогласия указала, что она принимала личное участие в рассмотрении дела, честно, разумно, добросовестно и бесплатно отстаивая интересы доверителя Г., а именно: неоднократно встречалась с доверителем для обсуждения ситуации и выяснения всех деталей, выработки позиции по делу, проводила консультации; лично составляла исковое заявление в суд; лично присутствовала в судебном заседании 19.06.2023г.
При этом указывает, что не смогла присутствовать в судебном заседании именно 13.07.2023 г. в связи с нахождением в командировке в другом регионе и участием в ином судебном процессе. Поэтому с доверителем Г. было согласовано участие в судебном процессе стажера К. (возможность участия стажера обсуждалась с Г. и при заключении соглашения об оказании юридической помощи, в связи с необходимостью участия адвоката в длящемся деле в другом регионе).
Указывает, что Г. как изначально (при заключении соглашения), так и в судебном заседании 13.07.2023 г. был согласен на представление его интересов стажером К. Дополнительно ею было сообщено доверителю, что стажер К. является дипломированным специалистом, имеет высшее юридическое образование и соответствующий опыт, несколько лет работает в адвокатском кабинете М., прошла курсы обучения в Школе адвокатов Ставропольского края.
Обращает внимание, что в судебном заседании 13.07.2023 г. Г. сам лично ходатайствовал о допуске в качестве его представителя К. На основании его ходатайства о допуске в качестве его представителя К., и в соответствии с ч. 6 ст. 53 ГПК РФ К. допущена судом к участию в деле в качестве представителя Г.
Указывает, что изложенное подтверждается следующими документами:
- протоколом судебного заседания от 19.06.2023 г.;
- протоколом судебного заседания от 13.07.2023 г.
Вместе с тем М. обращает внимание, что она «понимает, что квалификационная комиссия адвокатской палаты Ставропольского края выносила заключение по жалобе Г. в условиях непредоставления ею необходимых документов». Признает в этой части вину и уточняет, что практически постоянное нахождение в ином регионе в последнее время (дело по соглашению длится с 2021 года), физически не позволило ей предоставить квалификационной комиссии документы и адвокатское производство.
Указывает, что стажер К. уволилась в январе 2024 г., а у других лиц также нет доступа в офис адвокатского кабинета (для того, чтобы можно было передать в палату адвокатское производство).
Адвокат сожалеет, что у доверителя Г., исходя из жалобы, отсутствует убежденность в ее порядочности, честности и добросовестности, однако при этом не считает, что имеется взаимосвязь между сложившемся мнением Г. и предполагаемым нарушением ею п. 1 и п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката.
С выводом квалификационной комиссии о нарушении ею п. 1, п. 4 ст. 8, п.
6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката также не согласна, так как
исходя из вышеизложенного действовала в полном соответствии с нормами права, а
адвокатское производство ведется ею всегда по всем делам.
Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката М. к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, исходя из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что между адвокатом М. и доверителем Г. было заключено соглашение об оказании бесплатной юридической помощи, зарегистрированное в журнале регистрации адвокатского образования и подписанное адвокатом и доверителем.
Пунктом 1 соглашения об оказании бесплатной юридической помощи определен предмет поручения: «оказание бесплатной юридической помощи Г. по вопросу оспаривания сделки договора дарения и признания брака фиктивным».
Доверитель освобожден (пункт 3.1. соглашения) от уплаты вознаграждения и компенсации расходов адвокату.
Пунктом 2.2. соглашения предусмотрено: «Адвокат вправе без согласия доверителя привлекать для работы по соглашению специалистов и других адвокатов».
Из письменных объяснений адвоката М. следует: «сразу же с доверителем Г. было согласовано, что в связи с её занятостью и преимущественным нахождением в другом регионе, его интересы в судебных заседаниях будет представлять юрист, стажер адвокатского кабинета К. (официально оформлена согласно ТК РФ), полномочия которой подтверждаются дипломом о высшем юридическом образования; что и было зафиксировано сторонами в п. 2.2 соглашения об оказании бесплатной юридической помощи....».
При изложенных обстоятельствах в рамках дисциплинарного разбирательства отмечено несоответствие заключенного соглашения требованиям ч.4 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», поскольку адвокат, будучи профессиональным участником и стороной договора, обязан соблюдать положения п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, в том числе при формулировании предмета поручения договора. При этом четкое и недвусмысленное определение предмета поручения является ответственностью адвоката как профессиональной стороны соглашения, что неоднократно подтверждено дисциплинарной практикой (см. обзоры дисциплинарной практики за 2017-2020 годы на сайте АП СК).
Положения Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и корреспондирующие им положения Кодекса профессиональной этики адвоката, в частности положения пп. 1 п. 1 ст. 7 указанного Закона и п. 1 ст. 8 указанного Кодекса, касающиеся обязанностей адвоката при оказании юридической помощи доверителям, предполагают личное исполнение адвокатом поручения доверителя, принятого в соответствии с соглашением об оказании юридической помощи.
Совет ранее неоднократно отмечал, что личное участие адвоката при исполнении поручения является презумпцией, отступление от которой - если это возможно по условиям поручения - должно быть четко и недвусмысленно оговорено сторонами (см. пункт 1.2. Обзора дисциплинарной практики за 2021г.).
Соответственно, заключив данное соглашение с Г., адвокат М. приняла на себя обязательства по непосредственному (личному) представлению интересов доверителя в гражданском судопроизводстве.
Между тем из текста решения суда усматривается, что в судебном заседании 13 июля 2023 года принимали участие истец Г. и его представитель К., которая, согласно установленным обстоятельствам, является стажером адвоката М.
В соответствии с ч.2 ст.28 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» № 63-ФЗ стажер адвоката осуществляет свою деятельность под руководством адвоката, выполняя его отдельные поручения. Стажер адвоката не вправе самостоятельно заниматься адвокатской деятельностью.
Изложенная норма содержит запрет на участие стажера адвоката в качестве представителя в гражданском судопроизводстве, так как в соответствии с п. 2 ст. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» это является одним из видов юридической помощи, оказываемой адвокатами. Ответственность за соблюдение указанной нормы закона лежит на адвокате, под руководством которого стажер адвоката осуществляет свою деятельность.
При этом доводы письменного объяснения адвоката М. (изложенные также и в заявлении о несогласии с заключением комиссии) - о надлежащем согласовании (с учетом п.2.2. заключенного соглашения об оказании юридической помощи…) с доверителем Г. кандидатуры своего стажера К. (которая не является ни адвокатом, ни специалистом) в качестве его представителя в гражданском судопроизводстве - являются несостоятельными и не могут быть приняты во внимание.
Адвокат М., не явившись без уважительной причины в судебное заседание 13.07.2023г., безосновательно перепоручив своему стажеру К. исполнение своих обязательств по соглашению с доверителем, фактически уклонилась от личного исполнения обязанностей перед доверителем, тогда как выполнение профессиональных обязанностей по принятым поручениям должно иметь для адвоката приоритетное значение над иной деятельностью. Указанное бездействие справедливо квалифицировано квалификационной комиссией в том числе как нарушение, предусмотренное п.4 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката (выполнение профессиональных обязанностей по принятым поручениям должно иметь для адвоката приоритетное значение над иной деятельностью), поскольку адвокатом не представлено доказательств того, что ее неявка в судебное заседание 13 июля 2023 года обусловлена уважительной причиной и вызвана исполнением иного поручения в рамках профессиональной деятельности.
Таким образом, адвокатом М. ненадлежаще, вопреки предписаниям п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнены профессиональные обязанности перед доверителем, предусмотренные соглашением об оказании юридической помощи, что выразилось в неучастии адвоката в судебном заседании 13 июля 2023 года при рассмотрении гражданского дела по иску Г. к И. о признании брака недействительным, аннулировании актовой записи о браке, признании договора дарения недвижимости, прекращении права собственности ответчика на жилое помещение, восстановлении права собственности истца на жилое помещение.
Адвокатом М. до заседания Совета представлено заявление о несогласии с заключением комиссии, к которому в том числе приложено адвокатское производство, а также копии: протокола судебного заседания, трудового договора (со стажером), приказов о принятии К. на работу и т.п. (все в электронном виде). Однако названные доказательства в настоящее время не могут быть приняты во внимание, исходя из следующего.
Дисциплинарное разбирательство проводится в установленные Кодексом профессиональной этики адвоката сроки в условиях состязательности и равноправия сторон дисциплинарного производства.
Стороны дисциплинарного производства в том числе вправе предоставлять доказательства в подтверждение своей позиции. При этом не допускается злоупотребление участниками дисциплинарного разбирательства своими процессуальными правами.
Из материалов дисциплинарного дела следует, что в целях объективного рассмотрения дисциплинарного производства адвокату М. заблаговременно было предложено направить квалификационной комиссии письменное объяснение и представить доказательства в подтверждение доводов своего объяснения, имеющих значение, по мнению адвоката, для объективного разбирательства.
Доказательства своевременного и надлежащего уведомления адвоката как участника дисциплинарного разбирательства имеются в материалах производства.
Согласно п.2 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, письменные доказательства и документы, которые участники намерены представить в комиссию, должны быть переданы ее секретарю не позднее десяти суток до начала заседания.
В своей дисциплинарной практике адвокатская палата Ставропольского края последовательно (см. пункт 3.2. Обзора дисциплинарной практики за 2020г.) исходит из того, что, с учетом профессиональной обязанности (пункт 4 части 1 статьи 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») адвоката соблюдать кодекс профессиональной этики (что предполагает знание его норм), предоставление адвокатского производства и письменных доказательств с явным нарушением требований соответствующей нормы кодекса может быть оправдано лишь наличием объективных уважительных причин. Между тем достоверных сведений о наличии таковых адвокатом не представлено. Адвокат в заявлении признала факт непредоставления доказательств в надлежащие сроки, при этом указав на наличие, по ее мнению, уважительной причины: преимущественное пребывание в ином регионе в связи с осуществлением профессиональной деятельности. Однако последнее обстоятельство не только не подтверждено надлежащими документами, но и в целом (по существу) не является оправдательной причиной для неисполнения профессиональных обязанностей. В случае если такого рода обстоятельства объективно препятствуют оказанию юридической помощи по месту нахождения адвокатского образования и осуществлению надлежащей связи с адвокатской палатой, членом которой является адвокат, то имеются основания для изменения членства на адвокатскую палату иного региона, а не для оправдания неисполнения своих профессиональных обязанностей. Кроме того, Совет отмечает, что предоставленные адвокатом (после получения заключения квалификационной комиссии) новые доказательства не способны повлиять на выводы квалификационной комиссии относительно правильности установления фактических обстоятельств, наличие которых (отсутствие в судебном заседании 13.07.2023г. и направление вместо себя стажера адвоката) послужило основанием для вывода о наличии в бездействии М. нарушения норм Кодекса профессиональной этики адвоката. При этом установленные комиссией названные фактические обстоятельства адвокатом М. не отрицаются, она указывает лишь на несогласие с их оценкой, полагая, что установленное бездействие (неучастие в судебном заседании 13 июля 2023г., с учетом направления вместо себя стажера) обусловлено объективными причинами и согласовано с доверителем. Однако указанные доводы адвоката были рассмотрены комиссией и им дана соответствующая оценка, в том числе с учетом содержания п. 2.2. соглашения об оказании юридической помощи и факта участия К. в судебном заседании 13 июля 2023г. в статусе стажера адвоката М.
При таких обстоятельствах Совет не находит допустимых оснований для направления дисциплинарного производства квалификационной комиссии для нового разбирательства в связи с представленными адвокатом М. дополнительными доказательствами, включая адвокатское производство.
Вопреки доводам заявления адвоката М. о несогласии с заключением комиссии, Совет полагает, что квалификационная комиссия правильно сделала вывод о наличии в бездействии адвоката признаков нарушения п.1, п.2 ст.5, п.4 ст.8, п.4 ст. 9, п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката и п.1, п.4 ч.1 ст.7, п.2 ст.28 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
1.2. Принятие адвокатом заведомо неисполнимого поручения об оказании юридической помощи признано дисциплинарным проступком.
В адвокатскую палату поступила жалоба Д. на действия (бездействие) адвоката Г.
В жалобе указывается: между Д. и адвокатом Г. было заключено соглашение об оказании юридической помощи. По условиям соглашения адвокат обязалась составить кассационную жалобу в Верховный суд РФ по уголовному делу в отношении Д. за определенное сторонами вознаграждение, оплаченное доверителем в полном объеме.
Однако свои обязательства адвокат не исполнила, тем самым нарушила условия соглашения. При этом денежные средства также не были возвращены Доверителю, отчет о проделанной работе ему не предоставлен.
Заявитель просил провести проверку по изложенным фактам в настоящей жалобе и обязать адвоката Г. вернуть денежные средства.
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката Г. нарушения п.1, п.4 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» п.2 ст.5, п.1. ст.8, п.6 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката. Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, исходя из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что между адвокатом Г. и Д. было заключено соглашение на оказание юридической помощи б/н, подписанное адвокатом и доверителем.
Пунктом 1 соглашения определен предмет поручения: составление кассационной жалобы в Верховный Суд РФ по уголовному делу в отношении Д.
Пунктом 4 соглашения определен размер вознаграждения. Деньги в указанном размере оплачены доверителем и внесены в кассу адвокатского образования по приходному кассовому ордеру.
Доводы жалобы о нарушении адвокатом Г. требований п.1 ч.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» о честном, разумном и добросовестном исполнении принятого поручения признаны состоятельными и приняты во внимание, поскольку не опровергнуты объяснением адвоката и предоставленными доказательствами: копией постановления Пятого кассационного суда общей юрисдикции, кассационной жалобой адвоката Г. в Верховный Суд РФ, квитанцией об отправлении, ответом Верховного Суда РФ, карточкой производства с сайта Верховного суда РФ, заявлением адвоката в Верховный суд РФ, отчетом о проделанной работе по уголовному делу в отношении Д. и др.
Из предоставленной адвокатом копии ответа судьи Верховного Суда РФ усматривается: «кассационная жалоба адвоката Г. в интересах Д. на постановление судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции возвращена без рассмотрения, поскольку обжалуемое постановление не относится к числу судебных решений, подлежащих обжалованию в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, что препятствует рассмотрению жалобы».
При изложенных обстоятельствах квалификационная комиссия справедливо признала, что у адвоката Г. отсутствовали основания для заключения соглашения с доверителем Д. с установленным предметом поручения: подготовка кассационной жалобы на постановление судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, поскольку в соответствии с УПК РФ обжалуемое постановление не относится к числу судебных решений, подлежащих обжалованию в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.
При этом в соглашении отсутствует пункт о разъяснении доверителю бесперспективности направления кассационной жалобы на указанное выше постановление Пятого кассационного суда общей юрисдикции. Отсутствуют доказательства соответствующего согласования и в иных представленных сторонами документах.
2. Рассмотрение обращений, связанных с претензиями о нарушении адвокатами права на защиту.
2.1. Адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя.
В адвокатскую палату поступило обращение судьи Ставропольского краевого суда на действия (бездействие) адвоката П.
В обращении указано, что в апелляционной инстанции Ставропольского краевого суда находилось на рассмотрении уголовное дело в отношении А., осужденного приговором /...../ районного суда Ставропольского края от /..../ к наказанию в виде лишения свободы.
В судах первой и апелляционной инстанции принимал участие защитник - адвокат П.
В соответствии с требованиями ст. ст. 49, 53, 72 УПК РФ адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. Из материалов дела следует, что осужденный А. последовательно, как в ходе досудебного производства, так и в судебном заседании заявлял о непризнании вины в инкриминируемом преступлении.
Вместе с тем адвокат, осуществляя защиту интересов А., подал апелляционную жалобу, просительная часть которой сводилась к смягчению назначенного судом первой инстанции наказания, фактически не оспаривая выводы суда о доказанности вины его подзащитного. Выступая в суде апелляционной инстанции, адвокат поддержал доводы апелляционной жалобы и просил ее удовлетворить, т.е. занял позицию, противоположную позиции доверителя.
Судебная коллегия была вынуждена просить сторону защиты согласовать позицию, поскольку согласно подп.3, 4 п.4 ст.6 Федерального закона Российской Федерации от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» при оказании юридической помощи позиция адвоката должна совпадать с позицией доверителя.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции счел, что при подаче апелляционной жалобы адвокат, заняв позицию, существенным образом отличающуюся от позиции осужденного, действовал вопреки его интересам. Тем самым осужденный А. был лишен квалифицированной юридической помощи, чем было нарушено его конституционное право на защиту в суде апелляционной инстанции, что было устранено в судебном заседании по инициативе судебной коллегии.
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката П. нарушения п.3, п.4 ч.4 ст.6, п.4 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2, 3 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката. Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности (объявлено замечание), исходя из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что адвокат П. осуществлял защиту осужденного А. в апелляционной инстанции Ставропольского краевого суда на основании соглашения об оказании юридической помощи, заключенного с Д.
Пунктом 1 соглашения определен предмет поручения: подготовка апелляционной жалобы на приговор суда и участие в заседании суда апелляционной инстанции.
Из письменного объяснения адвоката П. следует: родственники осужденного А. просили адвоката подать апелляционную жалобу с целью снижения наказания; по составлении он направил (посредством мессенджера) проект апелляционной жалобы доверителю; впоследствии доверитель сообщил, что А. текст жалобы получил, возражений в его адрес не поступило, позиция о снижении наказания по приговору суда согласована, о чем он указал в апелляционной жалобе; подсудимый в заседании краевого года озвучил другую позицию, в связи с чем, как и положено по закону, адвокат его доводы поддержал, суд выяснил причину расхождения позиции, получил нужные пояснения и продолжил заседание.
Указанные доводы письменного объяснения адвоката П. (о надлежащем согласовании с подзащитным позиции защиты) являются необоснованными, поскольку из предоставленного приговора /..../ районного суда СК усматривается, что подсудимый А. вину в предъявленном обвинении не признавал, сторона защиты просила суд вынести оправдательный приговор.
Из материалов адвокатского производства также следует, что осужденный А. последовательно, как в ходе досудебного производства, так и в судебном заседании заявлял о непризнании вины в инкриминируемом преступлении.
Таким образом, доводы обращения судьи о том, что адвокат П., осуществляя защиту интересов А., подал и поддержал апелляционную жалобу, просительная часть которой сводилась лишь к смягчению назначенного судом первой инстанции наказания, вопреки позиции доверителя о непризнании вины в целом, - признаны обоснованными.
При изложенных обстоятельствах в указанных действиях адвоката П. имеются признаки дисциплинарного проступка, предусмотренного пп.2,3 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, и п.3, п.4 ч.4 ст.6 Федерального закона Российской Федерации от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (при оказании юридической помощи позиция адвоката должна совпадать с позицией доверителя, за исключением случаев самооговора).
2.2. Необходимость выяснения мнения доверителя - о вступлении в дело нового защитника, назначенного не по его инициативе и при участии в деле приглашенного ранее защитника - очевидна. Иное означало бы лишение участника судопроизводства, в отношении которого государством выдвинуто официальное обвинение, права на высказывание позиции относительно реализации одного из основных прав, а именно права на защиту, гарантированного Конституцией РФ.
Обязательные для исполнения всеми адвокатами нормы предписывают адвокату, назначенному в установленном порядке защитником и узнавшему в процессе вступления в дело о наличии у того же лица защитника по соглашению, незамедлительно предпринять действия, направленные на прекращение своего участия в деле, включая (но не ограничиваясь этим) поддержку заявления подозреваемого, обвиняемого об отказе от него, собственное аналогичное заявление и проявление настойчивости с целью надлежащего рассмотрения и разрешения этих заявлений следователем или судом
В адвокатскую палату поступила жалоба К. на действия (бездействие) адвоката Э.
В жалобе указано, что в отношении него ведется уголовное преследование. На этапе следствия его защищал адвокат по соглашению Е., которым было заявлено о недопустимости проведения следственных действий без его участия.
К. обращает внимание, что у него с адвокатом выработана стратегия защиты: они неоднократно заявляли ходатайства следователю, писали жалобы в прокуратуру Ставропольского края. Также адвокатом делались запросы. К моменту окончания следственных действий они намеревались заявить ряд ходатайств следователю и предпринять действия, которые должны привести к возвращению дела для дополнительного следствия, а также к признанию некоторых доказательств недопустимыми.
04 сентября 2023 года следователь уведомил его и адвоката об окончании следственных действий. Они выразили желание о раздельном ознакомлении с материалами дела. В тот же день он формально ознакомился с материалами дела. В свою очередь адвоката Е. никто о времени и месте ознакомления с материалами дела не уведомлял. При этом они с адвокатом продолжали ждать ответов на адвокатские запросы и жалобы в прокуратуру края, которые нужны были для заявления ходатайств по делу. Каково же было его удивление, когда он узнал, что обвинительное заключение по делу было утверждено прокурором, а само дело передано в суд. При этом его адвокат с делом так и не был ознакомлен.
По поступлении дела в суд он узнал, что следователем 14 сентября 2023 года, несмотря на наличие у него адвоката по соглашению, был назначен адвокат АП СК за счет средств бюджета. При этом, в постановлении следователя ни слова о причине замены адвоката указано не было. Исходя из ордера, представленного в материалы дела, ему был назначен адвокат Э. Согласно протоколу ознакомления с материалами дела, адвокат Э. ознакомился с материалами дела в период с 14 по 17 сентября.
Указывает, что адвокат Э. не связывался с ним. Также Э. не связывался с его адвокатом Е.
Полагает, что итогом такого формального отношения адвоката к делу стало то, что все планируемые к заявлению ходатайства так заявлены и не были, собственных заявлений и ходатайств по делу в протоколе ознакомления адвокат не сделал.
Считает данное нарушение его прав на защиту со стороны адвоката существенным и требующим вмешательства адвокатской палаты Ставропольского края.
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката Э. нарушения п.1, п.4 ч.1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п.1 ст.8, ст.12 (абз.1), п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Э., не согласившись с заключением комиссии, прислал заявление о несогласии с ним. В заявлении Э. указал, что комиссия не учла злоупотребления со стороны адвоката Е. Полагает, что именно действия названного адвоката должны были стать предметом дисциплинарного разбирательства, а его действия безупречны. Кроме того, он не считает, что должен был согласовывать свои действия с подзащитным, поскольку тот уже был ознакомлен с материалами дела, ранее заявив ходатайство о раздельном ознакомлении со своим адвокатом (по соглашению), который уклонился от исполнения своих обязанностей, в связи с чем следователю пришлось назначать другого защитника. Считает действия следователя правомерными, поскольку ни его ведомственное начальство, ни надзорный орган не признали его действия и решения неправильными. Полагает передачу поручения на защиту от адвокатской палаты в установленном порядке самодостаточным основанием для того, чтобы вступить в дело, несмотря на участие в деле приглашенного адвоката. Факт установленного комиссией бездействия в части отсутствия попыток связаться с подзащитным и приглашенным им адвокатом объясняет тем, что следователь в его присутствии предпринимал безуспешные попытки связаться с ними.
Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение), исходя в том числе из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что в производстве следователя П. находилось уголовное дело, возбужденное в отношении К.
Защиту К. по соглашению осуществлял адвокат Е.
04 сентября 2023 года следователь П. уведомил обвиняемого К. и его защитника - адвоката Е. - об окончании следственных действий, и они выразили желание ознакомление с материалами дела осуществлять раздельно, что подтверждено протоколом от 04 сентября 2023 года.
Согласно предоставленному протоколу (ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела от 04 сентября 2023 года), К. самостоятельно осуществил ознакомление с материалами дела.
14 сентября 2023 года следователем П. вынесено постановление о назначении защитника в соответствии с требованиями ст.ст.50, 51 УПК РФ, со следующей мотивировкой: «в целях обеспечения прав подозреваемых, обвиняемых, для защиты интересов К. необходимо участие защитника».
14 сентября 2023 года посредством информационной системы АРПН КИС АР адвокат Э. принял поручение - назначение на осуществление защиты К. (на основании постановления следователя П. о назначении защитника). Информация об участия в деле защитника по соглашению Е. в карточке назначения имеется.
Адвокат Э., согласно его объяснению, подтвердив полномочия адвоката-защитника ордером, прибыл к месту проведения процессуального действия, вручил следователю П. ордер, после чего тот вынес постановление о его допуске к материалам уголовного дела. В дальнейшем со слов следователя и предъявленных им документов адвокат узнал о следующих обстоятельствах: обвиняемый К. ранее подал письменное заявление об ознакомлении с материалами уголовного дела раздельно с защитником, после чего был ознакомлен с делом; такая же позиция (о раздельном ознакомлении) и у его защитника по соглашению; следователь предъявил протокол уведомления об окончании следственных действий обвиняемого К., а также его защитника Е. от 04 сентября 2023 г. и сообщил, что на протяжении 10 дней с момента оформления упомянутого протокола адвокат уклоняется от ознакомления, в связи с чем он вынужден был обратиться в АП СК о направлении адвоката для участия в этом процессуальном действии; в его присутствии следователь попытался связаться по телефону как с обвиняемым, так и с его защитником, но на его звонки никто из них не ответил, и он ознакомился с материалами уголовного дела путем фотографирования.
17 сентября 2023 года адвокат Э. подписал протокол ознакомления защитника с материалами уголовного дела, согласно которому ознакомление начато 14 сентября 2023 года в 17 часов и окончено 17 сентября 2023 года в 11 часов 40 минут; ходатайства и заявления защитника отсутствуют.
В соответствии с пунктом 1 «Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве» (принят VIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 года, далее Стандарт) основанием для осуществления защиты является соглашение об оказании юридической помощи либо постановление о назначении защитника, вынесенное дознавателем, следователем или судом, при условии соблюдения порядка оказания юридической помощи по назначению, установленного в соответствии с законодательством.
Согласно требованиям Стандарта, адвокат должен разъяснить подзащитному право иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально и принять меры к проведению такого свидания, а в случае нарушения права подзащитного на свидание со стороны следователя, дознавателя или суда адвокат должен принять меры к внесению в протокол следственного действия или судебного заседания заявления об этом нарушении (п. 3). Кроме того, согласно пунктам 4, 5, 7 и 12 Стандарта адвокату следует: выяснить наличие обстоятельств, препятствующих принятию поручения на защиту или исключающих участие данного адвоката в производстве по уголовному делу; в случае вынужденного определения позиции по делу в отсутствие возможности ее предварительного согласования с подзащитным исходит из принципа презумпции невиновности подзащитного и согласовывает с ним такую позицию при первой возможности; адвокат обязан уведомить о своем участии в деле иных адвокатов подзащитного при их наличии; ознакомившись с материалами уголовного дела в порядке статьи 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, защитник при необходимости должен заявить ходатайства в соответствии с правовой позицией по делу.
Совет ФПА в решении от 27 сентября 2013 года «О двойной защите» (в редакции от 28 ноября 2019 года) указал на то, что участие в деле наряду с защитником по соглашению защитника по назначению допустимо лишь в том случае, если отклонение отказа от него следователь или суд мотивируют именно злоупотреблением со стороны обвиняемого либо приглашенного защитника своими правомочиями и выносят о таком злоупотреблении обоснованное постановление (определение) с приведением конкретных фактических обстоятельств, свидетельствующих о дезорганизации хода досудебного или судебного процесса.
Согласно Рекомендациям Совета ФПА РФ об обеспечении непрерывности защиты по назначению (утв. Решением Совета ФПА РФ от 28 ноября 2019 года), - назначение или продолжение участия в деле защитника по назначению при наличии у того же лица защитника по соглашению не может рассматриваться как недопустимое дублирование функций защиты, нарушающее конституционное право подозреваемого, обвиняемого на свободный выбор защитника, только при условии, что процессуальное решение дознавателя, следователя или суда, которым отклонен заявленный отказ от защитника по назначению, не только вынесено в соответствии с требованиями закона, но и содержит указание именно на такое недобросовестное поведение подозреваемого, обвиняемого и/или защитника (защитников) по соглашению, с приведением конкретных фактических обстоятельств, подтверждающих обоснованность этого вывода.
Указанные решения ФПА РФ основаны на правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в пункте 5 Постановления от 17 июля 2019 г. № 28-П «По делу о проверке конституционности статей 50 и 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Ю.Ю. Кавалерова», Соответствующее разъяснение дано и в пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве».
Решением Совета Адвокатской палаты Ставропольского края от 30 октября 2020 года с целью единообразного понимания и применения адвокатами норм уголовно-процессуального законодательства, законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ в части стандартов вступления адвоката, защитника по назначению, в уголовное дело утверждены Рекомендации о действиях адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению, при вступлении в дело, согласно которым установлен алгоритм действий адвоката, предусматривающий, что адвокат не должен приступать к участию в первом (для данного адвоката) процессуальном действии до свидания с подзащитным в условиях конфиденциальности (п.3). При этом, согласно данным Рекомендациям, адвокат в ходе первой беседы с доверителем (подзащитным) обязан разъяснить ему о праве отказаться от назначенного защитника либо отвести его по указанным в законе основаниям (п. 4), а если защиту обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) уже осуществляет приглашенный им адвокат, то назначенный адвокат обязан удостовериться в его надлежащем уведомлении в установленный законом срок и потребовать копию процессуального решения, в котором надлежащим образом мотивировано назначение адвоката в порядке статей 50, 51 УПК РФ при наличии защитника по соглашению; для уточнения полученных сведений адвокату (при необходимости) следует связаться с использованием доступных средств коммуникации (в том числе и с помощью работников/руководства адвокатской палаты) с приглашенным адвокатом; в случае отказа в удовлетворении заявления об отказе от назначенного защитника (для обеспечения возможности явки приглашенного), последний может продолжить участие в деле лишь в том случае, если отклонение отказа от него следователь или суд мотивируют именно злоупотреблением со стороны обвиняемого либо приглашенного защитника своими правомочиями и выносят о таком злоупотреблении обоснованное постановление (определение) с приведением конкретных фактических обстоятельств, свидетельствующих о дезорганизации хода досудебного или судебного процесса; если соответствующее процессуальное решение не содержит названной мотивировки – адвокат обязан устраниться от участия в деле (п.5).
Вышеупомянутые рекомендации и решения подлежат безусловному исполнению адвокатами в соответствии с требованиями п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката. Их несоблюдение или ненадлежащее соблюдение влечет применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности за нарушение требований пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8, абз.1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Названные обязательные для исполнения всеми адвокатами нормы предписывают адвокату, назначенному в установленном порядке защитником и узнавшему в процессе вступления в дело о наличии у того же лица защитника по соглашению, незамедлительно предпринять действия, направленные на прекращение своего участия в деле, включая (но не ограничиваясь этим) поддержку заявления подозреваемого, обвиняемого об отказе от него, собственное аналогичное заявление и проявление настойчивости с целью надлежащего рассмотрения и разрешения этих заявлений следователем или судом.
Согласно установленным обстоятельствам (в том числе с учетом доводов жалобы и письменного объяснения адвоката) адвокат Э., в нарушение п. 4, п.7 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве и п.5 Рекомендаций о действиях адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению, утвержденных Решением Совета Адвокатской палаты Ставропольского края от 30 октября 2020 года, при принятии поручения и начальной стадии его исполнения (ознакомление с материалами уголовного дела) не истребовал копию процессуального решения о назначении защитника, лично не предпринял мер для связи в телефонном режиме с обвиняемым для выяснения обстоятельств, препятствующих его участию в деле и не связался в телефонном режиме с приглашенным К. адвокатом по соглашению Е. (с целью выяснения причин его неявки для ознакомления с делом).
При этом, вопреки позиции Э., выраженной в заявлении о несогласии с заключением комиссии, факт заявления доверителем ходатайства о раздельном ознакомлении с материалами дела со своим (приглашенным) адвокатом, равно как и факт завершения подзащитным самостоятельного ознакомления с делом до вступления в дело назначенного адвоката, не свидетельствует об отсутствии необходимости согласования с ним вступления в дело нового адвоката. Необходимость выяснения мнения доверителя - о вступлении в дело нового защитника, назначенного не по его инициативе и при участии в деле приглашенного ранее защитника - очевидна. Иное означало бы лишение участника судопроизводства, в отношении которого государством выдвинуто официальное обвинение, права на высказывание позиции относительно реализации одного из основных прав, а именно права на защиту, гарантированного Конституцией РФ. При этом правилами профессиональной этики именно на адвоката возложена обязанность исполнения определенных действий при вступлении в дело. Соответственно, ссылка Э. на предпринятые следователем попытки связаться с обвиняемым и его защитником не имеет юридического значения при рассмотрении дисциплинарного производства в отношении адвоката, поскольку, как установлено Квалификационной комиссией, сам адвокат таких попыток не предпринял. Между тем необходимость конфиденциального общения с доверителем, в рамках которого новым адвокатом должно быть согласовано его вступление в дело, прямо предусмотрена как Стандартом, так и вышеизложенными обязательными к исполнению (адвокатами) решениями. Следует отметить, что при определенных обстоятельствах факт несогласия подзащитного на вступление в дело адвоката действительно не является основанием для устранения назначенного защитника из дела. Однако заявление доверителя об отказе от адвоката должно быть обязательно доведено до сведения должностного лица и рассмотрено, а отказ в удовлетворении такого ходатайства должен быть определенным образом мотивирован (это прямо следует из приведенных в заключении комиссии Решений ФПА и АП СК). По смыслу закона отсутствие доверителя при проведении процессуального действия или иные обстоятельства, препятствующие выяснению его позиции о вступлении в дело назначенного адвоката (при участии в деле приглашенного адвоката), не освобождают вступающего в дело адвоката от необходимости заявить о соблюдении прав подзащитного, в том числе о его приоритетном праве на защиту посредством приглашенного адвоката. Соответственно, в таком случае назначенный адвокат как минимум должен был заявить ходатайство об отложении процессуального действия для обеспечения участия приглашенного защитника и/или об устранении от участия в деле в связи с обстоятельствами «двойной защиты». Как установлено квалификационной комиссией, ни одно из указанных ходатайств, равно как и ходатайство об обеспечении возможности конфиденциального общения с подзащитным (для выяснения его позиции относительно вступления в дело назначенного адвоката), адвокатом заявлено не было.
Таким образом, адвокатом Э. при обстоятельствах, приведенных заявителем в жалобе, допущены нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку адвокат не предпринял мер для обеспечения общения с обвиняемым (для обсуждения позиции защиты), не связался с адвокатом по соглашению непосредственно сразу после получения назначения и при ознакомлении с делом, не проявил должной активности и настойчивости для обеспечения приоритета участия в уголовном деле защитника по соглашению.
3.1. Сам факт подачи адвокатом кассационной жалобы еще не предусматривает его обязательное участие в судебном заседании при её рассмотрении по существу. Тем не менее адвокату следует заблаговременно уведомить суд о своем участии (неучастии) в судебном заседании, поскольку об условиях соглашения об оказании юридической помощи суду не известно.
В адвокатскую палату поступило частное определение судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции на действия (бездействие) адвоката П.
В частном определении указано, что судебная коллегия по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу защитника-адвоката П. в интересах С. на приговор одного из районных судов Республики Дагестан, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции по результатам рассмотрения кассационной жалобы принято решение об оставлении жалобы без удовлетворения.
При подготовке дела к судебному разбирательству в
кассационном
порядке установлено, что осужденный просил рассмотреть жалобу без его участия,
с участием защитника по соглашению.
Согласно представленному ордеру защиту осужденного С. в суде кассационной инстанции по соглашению осуществляет адвокат П.
Будучи уведомленным судом кассационной инстанции о дате и
времени
рассмотрения дела по его кассационной жалобе, адвокат П. в
суд не явился, сообщив в телефонном режиме, что участвовать в рассмотрении
дела не будет ввиду отсутствия полномочий на участие в судебном заседании суда
кассационной инстанции (что не соответствует представленному ордеру). С учетом изложенного адвокат П. просил назначить С.
защитника в порядке ст. 51 УПК РФ.
Адвокат П. не поставил суд заблаговременно в известность об обстоятельствах, исключающих его участие в деле, что привело к отложению судебного разбирательства суда кассационной инстанции.
Считая указанные нарушения недопустимыми, в целях предупреждения подобных нарушений в дальнейшем, судебная коллегия полагает необходимым довести об этом до сведения адвоката П., а также Президента адвокатской палаты Ставропольского края частным определением.
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката П. нарушения п.4 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и ст.12 (абз.1), п.1 ст.14 Кодекса профессиональной этики адвоката. Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности в виде замечания, исходя из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что в производстве судебной коллегии по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции находилась кассационная жалоба защитника-адвоката П. в интересах С. на приговор одного из районных судов Республики Дагестан и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан.
Осужденный С. в письменном заявлении просил рассмотреть кассационную жалобу без его участия, с участием защитника по соглашению П.
В соответствии с пунктом 1 «Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве» (принят VIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 года) основанием для осуществления защиты является соглашение об оказании юридической помощи либо постановление о назначении защитника, вынесенное дознавателем, следователем или судом, при условии соблюдения порядка оказания юридической помощи по назначению, установленного в соответствии с законодательством.
В соответствии с п.1 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем.
Установлено, что между адвокатом П. и З. было заключено соглашение на оказание юридической помощи С.
Пунктом 1 соглашения определен предмет поручения: составление и подача/направление кассационной жалобы в Пятый кассационный суд общей юрисдикции на приговор /..…/ суда Республики Дагестан от /…./ и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан в интересах осужденного С., находящегося в местах отбывания наказания в виде лишения свободы.
Из письменного объяснения адвоката П. усматривается, что «на основании принятого поручения им был выписан ордер, приложенный к заявлению о выдаче заверенных копий судебных актов, документы были направлены через портал «ГАС правосудие» в /…/ районный суд Республики Дагестан; после получения судебных актов была составлена и после ознакомления доверителя - З. направлена кассационная жалоба почтовым отправлением заказным письмом с приложенным для ее подачи ордером».
Из представленной судом копии ордера можно сделать вывод, что защиту осужденного С. в Пятом кассационном суде общей юрисдикции осуществляет адвокат П., поскольку в графе «сущность поручения» адвокатом указано: «защита С… Пятый кассационный суд общей юрисдикции».
Между тем адвокат П. в судебное заседание Пятого кассационного суда общей юрисдикции не явился, сообщив в телефонном режиме об отсутствии полномочий на участие в судебном заседании суда кассационной инстанции (что не соответствует представленному им ордеру) и просил назначить адвоката в порядке ст.51 УПК РФ. Указанные обстоятельства подтверждены в том числе названной копией ордера и протоколом судебного заседания, согласно которого судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы адвоката П. в интересах осужденного С. было отложено ввиду неявки защитника-адвоката П.
Участвуя или присутствуя на судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении (ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
При невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения адвокат должен при возможности заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе, и согласовать с ними время совершения процессуальных действий (п. 1 ст. 14 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Указанные нормы законодательства об адвокатской деятельности нарушены адвокатом П. при изложенных в обращении суда обстоятельствах, исходя из следующего.
Приняв на себя полномочия защитника, адвокат возлагает на себя в том числе обязанность являться по вызовам суда, соблюдать регламент и порядок судебного заседания. Соответственно он должен интересоваться назначением уголовных дел к слушанию, сообщать суду о причинах неявки и т.д.
Неявка адвоката в процесс является фактически проблемой государства, когда именно суду необходимо решать вопрос о замене адвоката или об отложении слушания уголовного дела, а не самому подзащитному, т.к. на суд возложена обязанность принятия мер для обеспечения обвиняемого, подсудимого, осужденного юридической помощью и в тех случаях, когда адвокат - защитник манкировал своими обязанностями, не явившись на слушание дела, заранее и своевременно не известив суд о причинах своей неявки в процесс.
При этом очевидно, что сам факт подачи адвокатом кассационной жалобы еще не предусматривает (поскольку такая обязанность прямо не установлена ни законом, ни этическими правилами, однако может быть предусмотрена соответствующим соглашением об оказании юридической помощи) его обязательное участие в судебном заседании кассационной коллегии при её рассмотрении по существу. Тем не менее адвокату следует заблаговременно уведомить суд о своем участии (неучастии) в судебном заседании, поскольку об условиях соглашения об оказании юридической помощи суду не известно.
При установленных обстоятельствах квалификационная комиссия справедливо отметила, что адвокат, предоставив ордер с указанием в графе «сущность поручения»: «защита С… Пятый кассационный суд общей юрисдикции» (т.е. формулировка поручения в ордере как минимум не исключает участие адвоката в судебном заседании), - был обязан своевременно и надлежащим (достоверным) способом сообщить суду об отсутствии у него полномочий на участие в судебном заседании по рассмотрению его кассационной жалобы.
3.2. По общему правилу при совпадении даты следственных действий с датой судебного заседания адвокат должен отдать приоритет участию в судебном заседании, заблаговременно уведомив об этом дознавателя, следователя и согласовав с ними новую дату проведения следственных действий.
В адвокатскую палату поступило обращение судьи Ставропольского краевого суда в отношении адвоката М.
В обращении указано, что в производстве Ставропольского краевого суда находится уголовное дело по апелляционному представлению на приговор районного суда.
Судебное заседания было назначено на 12 часов 00 минут 31 января 2024 года.
Согласно отчету об отслеживании отправления с почтовым идентификатором, уведомление о дате, времени и месте судебного заседания адвокат М. получил 22 января 2024 года.
В Ставропольский краевой суд посредством электронной почты 26 января 2024 года поступило заявление адвоката М. об отложении судебного заседания, назначенного на 31 января 2024 года, на более поздний срок в связи с тем, что 30 и 31 января 2024 года он будет принимать участие в ранее назначенных следственных действиях на территории Краснодарского края.
В подтверждение указанных обстоятельств адвокатом представлена копия уведомления следователя о проведении процессуальных действий.
Суд апелляционной инстанции указал, что адвокат М. без уважительной причины не явился в Ставропольский краевой суд 31 января 2024 года, сославшись на участие в следственных действиях, злоупотребив своими правами. В связи с неявкой адвоката, судебное разбирательство отложено на 5 февраля 2024 года.
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката М. нарушения п.4 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и абз.1 ст.12, п.1 ст.14, п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката. Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности (объявлено замечание), исходя из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что в производстве апелляционной инстанции Ставропольского краевого суда находится уголовное дело по апелляционному представлению помощника прокурора на приговор районного суда.
Доводы обращения о неявке адвоката М. 31 января 2024 года в судебное заседание Ставропольского краевого суда без уважительных причин признаны обоснованными, поскольку они нашли подтверждение в рамках дисциплинарного разбирательства и не опровергнуты в том числе письменным объяснением адвоката о необходимости участия в те же сроки в другом уголовном судопроизводстве на досудебной стадии.
Неявка адвоката в процесс является фактически проблемой государства, когда именно суду необходимо решать вопрос о замене адвоката или об отложении слушания уголовного дела.
В то же время, приняв на себя полномочия защитника, адвокат возлагает на себя и процессуальные обязанности стороны в процессе, которую он представляет, в том числе обязан являться по вызовам суда, соблюдать регламент и порядок судебного заседания.
Разъяснением Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам от 16 февраля 2018 г. № 01/18 «По вопросам приоритета участия адвоката в судебных заседаниях и приоритета профессиональной деятельности над иной деятельностью» установлено:
«Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подпункты 1 и 4 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», пункт 1 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката).
При невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения адвокат должен заблаговременно уведомить об этом суд и согласовать с ним время совершения процессуальных действий (пункт 1 статьи 14 Кодекса профессиональной этики адвоката)…
Имея в производстве несколько дел от доверителей, адвокат, не дожидаясь официального уведомления суда о назначении судебного заседания, обязан следить за их движением и по возможности согласовывать (заблаговременно) с судом даты судебных заседаний в целях исключения назначения их на одну дату...
...По общему правилу при совпадении даты следственных действий с датой судебного заседания адвокат должен отдать приоритет участию в судебном заседании, заблаговременно уведомив об этом дознавателя, следователя и согласовав с ними новую дату проведения следственных действий...».
При установленных обстоятельствах, с учетом Разъяснения Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам от 16 февраля 2018 г. № 01/18 «По вопросам приоритета участия адвоката в судебных заседаниях и приоритета профессиональной деятельности над иной деятельностью», адвокат М. должен был отдать предпочтение участию в уголовном судопроизводстве в Ставропольском краевом суде. Таким образом, квалификационная комиссия обоснованно, в силу их очевидной несостоятельности, не приняла во внимание доводы объяснения адвоката М. о том, что его неявка в судебное заседание Ставропольского краевого суда была обусловлена уважительными причинами (участием в следственных действиях) и заранее согласована с помощником судьи.
3.3. В том случае, если, несмотря на предпринятые адвокатом меры, дела, которые ведет адвокат, назначены к рассмотрению в разных судах на одну дату, адвокат, отдавая приоритет своего участия по одному из них, должен учитывать следующие обстоятельства: отложение разбирательства дела в связи с невозможностью явки адвоката в судебное заседание может повлечь для его доверителя, в том числе подзащитного, наступление неблагоприятных последствий, нарушение разумных сроков рассмотрения дела судом, в том числе и по причине неоднократного отложения разбирательства дела в связи с неявкой адвоката в судебное заседание, а также нарушение прав иных участников процесса; тяжесть предъявленного подзащитному обвинения; длительность содержания обвиняемого под стражей; сложность административного, гражданского дела и т.п.
В адвокатскую палату поступило обращение судьи районного суда города Ставрополя в отношении адвоката П.
В обращении указывалось, что в производстве /..../ районного суда города Ставрополя находится уголовное дело по обвинению Г. и М. в совершении ряда преступлений. Защиту М. осуществляет адвокат П. О времени судебных заседаний участники процесса, в том числе адвокат П., уведомляются заблаговременно. Однако в судебное заседание, назначенное на 14 марта 2024 года в 10.00 часов, защитник подсудимой М. адвокат П. не явился, сведений, подтверждающих уважительность причин неявки, не представил. Указанные обстоятельства, как указано в обращении, свидетельствовали о неуважении адвоката к суду.
Квалификационная комиссия в данном случае пришла к выводу о необходимости прекращения дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях адвоката П. нарушения норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката. Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о прекращении дисциплинарного производства по следующим основаниям.
В п.1 ст.14 Кодекса профессиональной этики адвоката отсутствует предписание о форме, способе уведомления суда о неявке либо, опоздании, что позволяет адвокату избрать их самостоятельно, позаботившись о том, чтобы его информации дошла до сведения суда заблаговременно, позволив принять законное и обоснованное решение о возможности или невозможности начать судебное заседание в отсутствие адвоката-защитника.
Так Разъяснением Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам
от 16 февраля 2018 г. № 01/18 «По
вопросам приоритета участия адвоката в судебных заседаниях и приоритета
профессиональной деятельности над иной деятельностью» установлено:
«В том случае, если, несмотря на предпринятые адвокатом меры, дела, которые ведет адвокат, назначены к рассмотрению в разных судах на одну дату, адвокат, отдавая приоритет своего участия по одному из них, должен учитывать следующие обстоятельства: отложение разбирательства дела в связи с невозможностью явки адвоката в судебное заседание может повлечь для его доверителя, в том числе подзащитного, наступление неблагоприятных последствий, нарушение разумных сроков рассмотрения дела судом, в том числе и по причине неоднократного отложения разбирательства дела в связи с неявкой адвоката в судебное заседание, а также нарушение прав иных участников процесса; тяжесть предъявленного подзащитному обвинения; длительность содержания обвиняемого под стражей; сложность административного, гражданского дела и т.п.».
В письменном объяснении адвокат П. указал на приоритет, по его мнению, участия в заседании 14 марта 2024 года в ином районном суде Ставропольского края по уголовному делу (в отношении пятидесяти пяти подсудимых, обвиняемых в совершении ряда тяжких преступлений) и представил сведения об уведомлении судьи районного суда г. Ставрополя о своей занятости в другом процессе.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что адвокат П. - защитник подсудимой М. по назначению суда - действительно не явился в судебное заседание /..../ районного суда города Ставрополя 14 марта 2024 года, заблаговременно уведомив суд (ходатайством) о причинах своей неявки в указанный день ввиду необходимости участия в уголовном судопроизводстве (в другом районном суде СК), имеющим в данном случае приоритет.
Таким образом, доводы обращения о неявке защитника П. в судебное заседание /..../ районного суда города Ставрополя 14 марта 2024 года без уважительных причин не приняты во внимание, поскольку адвокат действовал в соответствии с требованиями п.1 ст. 14 Кодекса профессиональной этики адвоката и заранее уведомил судью о своей занятости по другому уголовному делу, которое рассматривается по существу в одном из районных судов Ставропольского края в отношении пятидесяти пяти подсудимых, обвиняемых в совершении ряда тяжких преступлений.
На основании изложенного, оценив собранные доказательства, квалификационная комиссия и Совет признали, что в полученных в ходе разбирательства фактических данных отсутствуют сведения, свидетельствующие о нарушении адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности.
4. Рассмотрение дисциплинарного дела, возбужденного на основании обращения об осуществлении адвокатом профессиональной деятельности на постоянной основе на территории субъекта Российской Федерации, членом адвокатской палаты которого адвокат не является.
Адвокат не вправе в информации о себе указывать место осуществления профессиональной деятельности, не соответствующее членству в адвокатской палате субъекта РФ. При этом адвокат, независимо от того, в какой региональный реестр внесены сведения о нем, вправе заключить соглашение с доверителем независимо от места жительства или нахождения последнего (ч.3 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ).
В адвокатскую палату Ставропольского края с сопроводительным письмом из Федеральной палаты адвокатов РФ поступило обращение адвоката Е. на действия (бездействие) адвоката А.
В обращении указано, что ему, «адвокату Е., оказывающему в /...../ районном суде Московской области юридическую помощь ответчику П. по гражданскому делу о взыскании убытков и процентов за пользование чужими денежными средствами, в ходе судебного разбирательства стало известно, что в качестве полномочного представителя истца /...../ длительное время участвует, выступает в судебных заседаниях и готовит процессуальные документы на постоянной основе адвокат А., который является адвокатом Адвокатской палаты Ставропольского края.
При этом, как следовало из обращения, в свободном доступе на сайте адвоката А. в Информационно-коммуникационной системе Интернет была размещена публичная информация, согласно которой адвокат А. осуществляет профессиональную деятельность, располагаясь по указанному (в обращении) адресу в г. Москве.
В обращении также указано, что адвокат А. на постоянной основе непрерывно с июля 2023 года по ноябрь 2023 года участвует в гражданском деле в /...../ районном суде Московской области в качестве представителя истца на основании доверенности и ордера.
На основании вышеизложенного заявителем сделан вывод, что адвокат А. грубо нарушает Разъяснение Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации о недопустимости осуществления адвокатской деятельности на постоянной основе на территории субъекта Российской Федерации, членом адвокатской палаты которой не является адвокат (Утверждено решением Совета ФПА РФ от 19 октября 2023 г., протокол № 7)».
Квалификационная комиссия пришла к выводу о наличии в действиях адвоката А. нарушения п.4 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации №63-ФЗ и п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет адвокатской палаты Ставропольского края принял решение о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности в виде замечания, исходя из следующего.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что А. является адвокатом Адвокатской палаты Ставропольского края и осуществляет адвокатскую деятельность в адвокатском образовании, состоящем в реестре адвокатских образований края.
Адвокат не вправе в информации о себе указывать место осуществления профессиональной деятельности, не соответствующее членству в адвокатской палате субъекта РФ (абзац 3 пункта 7 Порядка изменения адвокатом членства в адвокатской палате одного субъекта РФ на членство в адвокатской палате другого субъекта и урегулирования некоторых вопросов реализации адвокатом права на осуществление адвокатской деятельности на территории РФ (утвержден решением Совета ФПА РФ от 2 апреля 2010 г.).
Доводы жалобы о размещенной адвокатом А. в свободном доступе на своем сайте в Информационно-коммуникационной системе Интернет информации об оказании им юридических услуг по указанному адресу в г. Москве, - нашли свое подтверждение. В том числе названные обстоятельства фактически признаны адвокатом А. в письменном объяснении: адвокат признал факт временного размещения на сайте (на период нахождения в столице) указанного адреса в качестве его местопребывания. Кроме того, данные обстоятельства подтверждены предоставленным заявителем письменным доказательством: скриншотом страницы сайта.
В указанной части в действиях адвоката А. установлено нарушение, за совершение которого наложено дисциплинарное взыскание (объявлено замечание).
В части доводов жалобы об осуществлении А. профессиональной деятельности на территории иного региона на постоянной основе принято решение о прекращении дисциплинарного производства, исходя из следующего.
Доводы письменного объяснения адвоката А. о том, что адвокатской деятельности на постоянной основе по временно размещенному на сайте адресу он не осуществлял и после возвращения в Ставропольский край информацию о нахождении в г. Москве изменил, - подтверждены имеющимися на указанном сайте сведениями и заслуживают внимания.
При этом сам по себе указанный в обращении Е. факт участия адвоката А. с июля 2023 года по ноябрь 2023 года в гражданском деле, находящемся в производстве одного из районных судов Московской области, в качестве представителя стороны спора на основании ордера и доверенности, - не образует состава дисциплинарного нарушения.
Адвокат, независимо от того, в какой региональный реестр внесены сведения о нем, вправе заключить соглашение с доверителем независимо от места жительства или нахождения последнего (ч.3 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ).
Таким образом, доводы жалобы о том, что при осуществлении профессиональной деятельности адвокат А. грубо нарушает Разъяснение Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации о недопустимости осуществления адвокатской деятельности на постоянной основе на территории субъекта Российской Федерации, членом адвокатской палаты которого адвокат не является - объективно не подтверждены, признаны несостоятельными и не приняты во внимание.