Утвержден решением
                                                                                                                                                                   Совета АП СК  21.02.2019

                                                             ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ ЗА 2018 ГОД.

В обзоре отражены наиболее часто встречавшиеся в дисциплинарной практике адвокатской палаты Ставропольского края ситуации.
В главе 1 обобщена практика рассмотрения дисциплинарных производств по обращениям о неисполнении адвокатом-защитником обязанностей в уголовном судопроизводстве, связанных с нарушением права на защиту (в пунктах 1.1. – 1.3. приведены ситуации, когда были установлены нарушения, в пункте 1.4. – когда дисциплинарное производство в отношении адвоката прекращено ввиду отсутствия дисциплинарного проступка).
В главе 2 отражена практика по рассмотрению дисциплинарных производств, связанных с неявками и иными процессуальными нарушениями при участии адвоката в уголовном и гражданском судопроизводстве, с ненадлежащим оформлением процессуальных полномочий, а также с проявлением адвокатом неуважения к суду и нарушением деловой манеры общения. В пунктах 2.1.-2.3. указаны случаи привлечения адвокатов к дисциплинарной ответственности, а в пункте 2.4. случай прекращения дисциплинарного производства. В этой же главе (пункт 2.5.) приведены два примера решений по обращениям о процессуальном бездействии адвокатов в виде отказа от подписания протокола процессуального действия. В зависимости от установленных обстоятельств в одном случае адвокат привлечен к дисциплинарной ответственности, а в другом случае принято решение о прекращении производства в связи с отсутствием дисциплинарного проступка.

В главе 3 представлена практика по обращениям, связанным с ненадлежащим исполнением адвокатом обязанностей, в том числе при оформлении договорных отношений с доверителем.

Глава 4 -  общие принципы назначения мер дисциплинарной ответственности и содержит пример дисциплинарного производства, закончившегося привлечением адвоката к дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката за действия, явно несовместимые со статусом адвоката.

В главе 5 представлено обобщение ряда обращений, которые не являлись поводом для возбуждения дисциплинарного производства, но содержали сведения о тех или иных действиях (бездействии) адвокатов, которые требовали соответствующего реагирования со стороны адвокатской палаты. Включение их в настоящее обобщение продиктовано целью напомнить адвокатам о необходимости соблюдения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре.    

1.

Обращения о неисполнении защитником обязанностей в уголовном судопроизводстве, связанные с нарушением права на защиту. (Обращения на действия/бездействие адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве, повлекшие, по мнению заявителя, нарушение права на защиту)

1.1. В соответствии с  п. 1, п.4 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права доверителя всеми не запрещенными законодательством способами, руководствуясь Конституцией РФ, законом и Кодексом профессиональной этики адвоката, а равно уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей; вести адвокатское производство.
           Основным профессиональным предназначением адвоката является честная, разумная, добросовестная, квалифицированная, принципиальная и своевременная защита прав, свобод и интересов доверителей, а право обвиняемого (подсудимого) на обжалование вынесенного в отношении него судебного акта - необходимым элементом справедливого правосудия.
Согласно п. 4 статьи 13 Кодекса профессиональной этики адвоката, «отказ подзащитного от обжалования приговора фиксируется его письменным заявлением адвокату».

В адвокатскую палату Ставропольского края поступила жалоба М. на действия (бездействие) адвоката К., который осуществляя защиту в суде, после вынесения приговора не написал апелляционную жалобу.
    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что адвокат К. осуществлял защиту М. на стадии предварительного расследования и рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции в порядке ст.ст. 50,51 УПК РФ по направлению ЦСЮП Адвокатской палаты Ставропольского края по назначению следователя.  
Осужденным М. самостоятельно подана апелляционная жалоба на приговор суда первой инстанции, что подтверждено предоставленной заявителем копией апелляционной жалобы в судебную коллегию по уголовным делам Ставропольского краевого суда с отметкой СИЗО и районного суда СК. Адвокат жалобу не подавал, письменного заявления подзащитного об отказе от обжалования в квалификационную комиссию не представил.
Согласно ч.1 ст. 389.1 УПК РФ право апелляционного обжалования судебного решения принадлежит подсудимому и его защитнику.
  
  В соответствии с п.4 статьи 13  Кодекса профессиональной этики адвоката:  «Адвокат-защитник обязан обжаловать приговор: 1) по просьбе подзащитного; 2) если суд не разделил позицию адвоката-защитника и (или) подзащитного и назначил более тяжкое наказание за более тяжкое преступление, чем просил адвокат и (или) подзащитный; 3)при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам. Отказ подзащитного от обжалования приговора фиксируется его письменным заявлением адвокату».
Основным профессиональным предназначением адвоката является честная, разумная, добросовестная, квалифицированная, принципиальная и своевременная защита прав, свобод и интересов доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, а  право обвиняемого или осужденного на обжалование вынесенного  в  отношении него судебного акта - необходимым элементом  справедливого правосудия.
Согласно п.16, п.17 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, принятого  Восьмым Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 года,  защитник обжалует в апелляционном порядке приговор суда при наличии к тому оснований, за исключением случая, когда подзащитный в письменном виде отказался от обжалования приговора и защитник убежден в отсутствии самооговора.

Таким образом в ходе дисциплинарного производства установлены факты нарушении адвокатом К.  норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», Кодекса профессиональной этики адвоката.
Адвокат привлечен к дисциплинарной ответственности в виде  предупреждения.
  
1.2. Согласно п.8 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката обязанности адвоката при исполнении поручения по назначению не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар.
Ведение адвокатского производства является обязательным условием при осуществлении профессиональной деятельности. При этом не имеет значения длительность исполнения поручения. Отсутствие адвокатского досье само по себе является достаточным основанием судить о не квалифицированности оказанной адвокатом юридической помощи.
В соответствии с п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции.

Гр-н Б. обратился с жалобой в адвокатскую палату Ставропольского края на действия (бездействие) адвоката П.
В  жалобе указывается, что «он, Б. вынужден обратиться в Адвокатскую палату Ставропольского края, так как адвокат П. нарушила его права на защиту, помогая следователю фабриковать дело на предварительном следствии.
Следователь лишил его права ознакомиться с уголовным делом (ст. 217 УПК РФ), а адвокат  П. нарочно против его воли, поставила свои подписи, что он якобы ознакомился с уголовным делом.  Он не ознакомился с уголовным делом и свои интересы ей не доверял, так как его «позиция защиты расходятся по времени имеющемся в ИВС и в деле».
    Он с адвокатом за 15 минут не смогли бы ознакомиться с материалами дела,  состоящего из 5 томов, адвокат П. нарочно поставила «росписи», помогая следователю, чем грубо нарушила его права, и нарушила п.1 п.4 ч.1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельность и адвокатуре в РФ» и абз. 1 п.2 ст.4 п.1 ст. 8 пп.1,2 п.1ст.9, п.8 ст.10, п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этике адвоката.  Адвокат П. не разъяснила ему его права, предусмотренные ст. 52 УПК  и расписывалась в деле, как ей говорил следователь.
    Он не знает, что делать, его не ознакамливают с материалами дела, он не может защищаться из-за незаконных действий адвоката П.
    Просит ему помочь и признать действия адвоката П. незаконными, противоречащими этике адвоката».

    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что  адвокат П. осуществляла защиту Б. по назначению в соответствии с установленным порядком на стадии предварительного следствия.  Б.  обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных п. ч.1 ст.314.1, п. «в» ч.2 ст. 115, ч.1 ст.167, п.п.«б,в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Доводы жалобы заявителя о допущенных защитником нарушениях прав подзащитного при ознакомлении с материалами уголовного дела (выполнение требований ст. 217 УПК РФ) признаны заслуживающими внимания, поскольку подтверждены предоставленными протоколами ознакомления с материалами уголовного дела и не опровергнуты письменным объяснением адвоката П.  
Не приняты во внимание доводы письменного объяснения адвоката об ознакомлении с материалами уголовного дела 19 апреля 2018 года в период времени с 15 часов 50 минут до 16 часов 30 минут в полном объеме и разъяснении в процессе ознакомления подзащитному содержания 5-ти томов уголовного дела. Указанный в протоколе промежуток времени является недостаточным для ознакомления защитника с 5-ю томами уголовного дела и разъяснения подзащитному их содержания, в том числе и с учетом ознакомления с материалами одного из соединенных уголовных дел 12 апреля 2018 года (согласно протоколу ознакомление длилось 1 час).
Согласно п.п.10-12 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, принятого  Восьмым Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 года, защитник участвует в следственных и процессуальных действиях, проводимых с участием подзащитного либо по его ходатайству или ходатайству самого защитника, а также в судебных заседаниях по уголовному делу, за исключением случаев, когда такое участие не является обязательным в силу закона и отсутствия просьбы подзащитного.
           Защитник должен знакомиться с протоколами процессуальных действий, проводимых с его участием, на всех стадиях уголовного процесса и при необходимости приносить на них замечания; в случае отказа подзащитного от подписания протокола следственного действия адвокат обязан выяснить мотивы такого отказа и принять необходимые меры, направленные на защиту прав и законных интересов подзащитного; ознакомившись с материалами уголовного дела в порядке статьи 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, защитник при необходимости должен заявить ходатайства в соответствии с правовой позицией по делу.
            Заявленное защитником П.  при выполнении требований ст.217 УПК РФ ходатайство «о прекращении уголовного дела» в отношении Б. «ввиду недостаточности доказательств» в отсутствие направленного следователю после ознакомления с уголовным делом мотивированного ходатайства в соответствии с правовой позицией по делу, со ссылками на доказательства (протоколы, документы и т.д. с указанием нумерации листов дела) и нормы закона - расценено как проявление недобросовесности  при исполнении профессиональных обязанностей.
   Соблюдение норм законодательства об адвокатской деятельности о необходимости выполнять профессиональные обязанности добросовестно и квалифицированно обязывает адвоката при выполнении поручения иметь адвокатское производство, отвечающее решениям соответственно Адвокатской палаты СК от 27 июня 2003 года и ФПА РФ от 28 сентября 2016 года.
         Согласно п.4 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката и решению Совета АП СК от 29 октября 2004 года «Об адвокатском производстве» ведение адвокатом производства своего доверителя является обязательным условием при осуществлении профессиональной деятельности.  
        Указанные решения были направлены в адвокатские образования, опубликованы в Вестнике адвокатской палаты СК и размещены на официальных сайтах АП СК, ФПА РФ и обязательны для исполнения.
    Адвокатом П., несмотря на соответствующие уведомления о необходимости представить адвокатское производство, таковое представлено не было.
       Отсутствие адвокатского производства  в случае, когда возникает необходимость оценки качества работы адвоката, является одним из оснований признания его работы недобросовестной.
            Адвокату  П. объявлено предупреждение

1.3.       Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого его доверителя (п.3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ).
В соответствии с пп.10 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе оказывать юридическую помощь в условиях конфликта интересов доверителей.

    В  жалобе на действия адвоката, поданной в АП СК гр-ном Ч. указывается, что им был заключен договор с адвокатом С. на оказание адвокатских услуг в виде защиты по уголовному делу. Он оплатил гонорар в размере --- рублей.
    Адвокат не принял на себя защиту по уголовному делу и не вступил в дело в качестве его защитника, поскольку одновременно осуществлял защиту другого лица, имеющего с ним противоположную позицию П.
    Постановлением следователя Я. адвокат С. был отведен от участия в уголовном деле, а его ходатайство о привлечении его в качестве защитника оставлено без удовлетворения.
    Постановлением  суда от --- 2018 года жалоба адвоката С., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ оставлена без удовлетворения.
    Таким образом, адвокат фактически не приступил к исполнению своих обязанностей по заключенному соглашению. На основании изложенного заявитель просит привлечь адвоката С. к дисциплинарной ответственности, за то, что он попытался принять защиту двух лиц по уголовному делу, интересы которых противоречат друг другу.

В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что в производстве  следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации  расследуется уголовное дело, возбужденное в отношении Ч. по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 4 ст. 291 УК РФ и П. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Из предоставленных участниками дисциплинарного разбирательства доказательств, в том числе из адвокатского производства и соглашения на оказание юридической помощи следует, что адвокат С. заключил соглашение на оказание юридической помощи с П.; вступил в уголовное судопроизводство в качестве защитника П. на основании ордера, получив по заявлению копию постановления о возбуждении уголовного дела в отношении подозреваемых Ч.  и П.; заключил соглашение с Ч.
           П. отказался  от защитника С. (со слов адвоката расторг соглашение), отказ был принят следователем.
Постановлением  следователя адвокат С. отведен от участия в деле в качестве защитника подозреваемого Ч. Основанием для принятия такого решения послужило наличие противоречий между интересами подозреваемых Ч. и П. (Ч… 2018 года подал явку с повинной, в которой сообщил следствию обстоятельства, изобличающие П., который отрицал причастность к данным обстоятельствам).
Авокат С. в порядке ст. 125 УПК РФ подал жалобу на вышеуказанное постановление, в котором просил суд признать его незаконным и необоснованным, обязать вышеуказанного следователя устранить допущенное нарушение;
постановлением суда жалоба адвоката С. оставлена без удовлетворения.

В соответствии с ч.6 ст.49 Уголовно-процессуального кодекса РФ, одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.
Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он  оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого (п.3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ).
           Адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за юридической помощью, поручение в случае, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам другого (п.2 ч.4 ст.6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ.).

В соответствии с пп.10 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе оказывать юридическую помощь в условиях конфликта интересов доверителей.
В соответствии со ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката, участвуя в судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства.
Помимо случаев, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, адвокат  не вправе принимать поручение на осуществление защиты по одному уголовному делу от двух и более лиц, если: 1) интересы одного из них противоречат интересам другого; 2) интересы одного, хотя и не противоречат интересам другого, но эти лица придерживаются различных позиций по одним и тем же эпизодам дела (пп.1, 2 п.1 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката).

  Указанные нормы законодательства об адвокатской деятельности нарушены адвокатом С., осуществлявшим защиту двоих доверителей - подозреваемых Ч. и П.   в одном уголовном деле, при наличии явного конфликта интересов.  
  
Согласно  Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 29 от 30 июня 2015 года  «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве»:
«При наличии любого из обстоятельств, указанных в статье 72 УПК РФ, участие защитника исключается во всех стадиях уголовного судопроизводства.
            Если между интересами обвиняемых, защиту которых осуществляет один адвокат, выявятся противоречия (признание обвинения одним и оспаривание другим по одним и тем же эпизодам дела; изобличение одним обвиняемым другого и т.п.), то такой адвокат подлежит отводу (пункт 3 части 1 статьи 72 УПК РФ, подпункт 2 пункта 4 статьи 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", пункт 1 статьи 13 "Кодекса профессиональной этики адвоката" (принят Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года).
             Исходя из взаимосвязанных положений части 1 статьи 72 УПК РФ установленное в пункте 3 данной нормы ограничение относится к случаям, когда защитник в рамках данного или выделенного из него дела оказывает или ранее оказывал в ходе досудебного производства либо в предыдущих стадиях судебного производства и судебных заседаниях юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого. Однако это не исключает возможность отвода защитника и в иных случаях выявления подобных противоречий, не позволяющих ему участвовать в данном деле».

Таким образом, доводы жалобы Ч. о допущенных адвокатом С. нарушениях  законодательства об адвокатской деятельности при принятии поручения на его защиту в уголовном судопроизводстве нашли свое подтверждение в полном объеме. Адвокат С. привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение).

1.4.    В то же время часть жалоб доверителей в отношении адвокатов по обстоятельствам якобы ненадлежащей защиты не нашли своего подтверждения в связи с установленными в ходе дисциплинарного разбирательства обстоятельствами отсутствия нарушений. Действия (бездействие) назначенных адвокатов перманентно являются предметом проверки дисциплинарными органами адвокатских палат по жалобам доверителей либо бывших доверителей (подзащитных) и их новых адвокатов. Часто такие жалобы являются заведомо необоснованными, вызванными исключительно изменившейся позицией по делу и желанием опорочить по данной причине «признательные» доказательства, полученные в ходе процессуальных действий с участием назначенного защитника.  При проверке жалоб анализируется соблюдение адвокатом обязательных процедур (участие в процессуальных действиях, обжалование решений в необходимых случаях и т.д.), прямо установленных уголовно-процессуальным кодексом, Кодексом профессиональной этики и Стандартом.

    В адвокатскую палату Ставропольского края поступила жалоба Ш. на действия (бездействие) адвоката Р.
    В  жалобе заявителя указывается, что он был задержан по подозрению в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.3 ст. 228.1 УК РФ.
    Когда его завели в кабинет следователя, он увидел двоих «уже знакомых ему «оперов», следователя и неизвестную женщину, которая что-то писала». «Как оказалось, это был его адвокат по назначению Р».
          «Она «сразу же включилась в работу». Это сейчас он знает, что имеет право на беседу с адвокатом перед допросом наедине и без ограничения времени. Но об этом он узнал не от адвоката. Об этом он узнал уже в камере. Адвокат не представилась и не поднимала головы от стола».
           «Он стал рассказывать следователю, что произошло, и как он приобрел наркотик по просьбе «друга». Следователя это не устроило, и она стала нервничать, предложила ему поговорить с адвокатом. В беседе с адвокатом он спросил у неё, что ему делать и почему следователь не хочет записывать его показания. На это она спросила, что ему говорили опера,  перед тем как привели к следователю. Он ответил, что они хотели, чтобы он признался, что  распространяет наркотики. Адвокат на это ответила «ну так и говори». Они зашли обратно в кабинет, следователь спросила у неё, признаёт ли он вину, адвокат ответила утвердительно».
            «Следователь уточнила его анкетные данные и распечатала уже готовый допрос. То есть она допрашивала не его, не разъяснила его права. Допрос был же заранее подготовлен. Она ему дала его подписать. Он, будучи уверен в адвокате и в том что, адвокат независим от следователя и действует в его интересах, подписал его, причем в нем были записаны не его реальные показания…»
    
    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что адвокат  Р. по поручению координатора ЦСЮП АП СК на основании постановления  следователя  о назначении  защитника в порядке ст.ст.50-51 УПК РФ осуществляла защиту Ш., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3  ст. 228.1 УК РФ.

          Согласно «Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве» (принят VIII Всероссийским съездом адвокатов  20 апреля 2017 года)  защита по уголовному делу осуществляется на основании ордера. После оформления ордера адвокату следует вступить в уголовное дело в качестве защитника, предъявив удостоверение адвоката и ордер дознавателю, следователю или суду, в производстве которого находится уголовное дело. Процессуальные полномочия защитника возникают у адвоката с момента его вступления в уголовное дело в качестве защитника, до этого момента адвокат действует, исходя из полномочий, определенных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре. Адвокат должен разъяснить подзащитному право иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально и принять меры к проведению такого свидания. В рамках первого свидания с подозреваемым, обвиняемым адвокату следует: а) выяснить наличие обстоятельств, препятствующих принятию поручения на защиту или исключающих участие данного адвоката в производстве по уголовному делу; б) получить согласие на оказание ему юридической помощи по соглашению, заключенному адвокатом с иным лицом; в) разъяснить право на приглашение защитника по соглашению в случае, если адвокат осуществляет защиту по назначению; г) выяснить обстоятельства задержания и уточнить, проводился ли допрос в отсутствие адвоката и применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий; д) выяснить отношение к предъявленному обвинению или подозрению в совершении преступления. Адвокат должен согласовать с подзащитным позицию по делу. В случае признания подзащитным вины защитнику следует разъяснить подзащитному правовые последствия такого признания, а также по возможности убедиться, что признание вины совершается добровольно и не является самооговором.

  Доводы жалобы Ш. о бездействии защитника - адвоката Р. перед проведением следственного действия ничем не подтверждены.
  Из письменного объяснения адвоката Р. следует, что при принятии и исполнении поручения она действовала в соответствии с нормами УПК РФ и законодательства об адвокатской деятельности: побеседовала с подозреваемым   наедине, разъяснила право на приглашение адвоката по соглашению и отказ от назначенного защитника; требования ст.46 УПК РФ и ст. 51 Конституции РФ; обсудили позицию защиты при этом разъяснила, что при даче подозреваемым показаний, а в последующем при отказе от них, данные показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу.
Доводы объяснения адвоката о разъяснении подзащитному положения ст. 51 Конституции РФ при беседе наедине подтверждены соответствующей распиской Ш., а доводы о проведении допроса в соответствии с нормами УПК РФ подтверждены представленным адвокатским производством, в том числе соответствующими записями адвоката, производимыми в ходе допроса подозреваемого и отсутствием замечаний со стороны Ш. в протоколе.
Доводы жалобы заявителя об изготовлении протокола его допроса заранее следователем с текстом, не соответствующим реальным событиям, ничем не подтверждены, опровергнуты объяснением адвоката и по этим основаниям не приняты во внимание.
          Ввиду отсутствия доказательств также признаны необоснованными доводы жалобы Ш. о навязывании адвокатом Р. позиции о признании вины.  
          
С учетом того, что нормы законодательства об адвокатской деятельности не нарушены адвокатом Р. при установленных в ходе дисциплинарного разбирательства обстоятельствах, дисциплинарное производство прекращено.

2.

Неявка и другие процессуальные нарушения при участии адвоката в уголовном судопроизводстве.

2.1.      Неявка адвоката в судебное заседание.

Защитник-адвокат является профессиональным участником уголовного судопроизводства и обязан при выполнении профессиональных обязанностей руководствоваться как процессуальным законодательством, так и нормами законодательства об адвокатской деятельности.  
Приняв на себя полномочия защитника, адвокат возлагает на себя и процессуальные обязанности стороны в процессе, которую он представляет, в том числе обязан являться по вызовам суда, соблюдать регламент и порядок судебного заседания.
  При этом адвокат-защитник несет обязанности самостоятельно, независимо от воли доверителя. В частности он, безусловно, обязан извещать суд о причинах своей неявки заблаговременно и представлять доказательства уважительности своего отсутствия в судебном заседании при всех обстоятельствах.
        Участвуя в судопроизводстве, а также представляя интересы доверителя в органах государственной власти и органах местного самоуправления, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду, лицам, участвующим в деле (ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
При невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения адвокат должен при возможности заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе, и согласовать с ними время совершения процессуальных действий (п. 1 ст. 14 Кодекса профессиональной этики адвоката).
           Указанные нормы законодательства об адвокатской деятельности нарушаются адвокатами. Так, в ряде случаев основанием для привлечения к дисциплинарной ответственности явилось пренебрежительное отношении адвоката к своим профессиональным обязанностям.

    В адвокатскую палату Ставропольского края поступило обращение мирового судьи судебного участка  К. на действия (бездействие) адвоката  Л.
    В  обращении судьи указано,  что в судебное заседание 12 марта 2018 года, будучи заранее извещенным о месте и времени судебного заседания, адвокат Л. не явился, без объяснения причин неявки. Неоднократные попытки связаться с адвокатом Л. по телефону результатов не далиженного, просит возбудить в отношении адвоката Л. дисциплинарное производство, по результатам которого решить вопрос о привлечении его к дисциплинарной ответственности.
    
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что защитник Т. -  адвокат Л. 12 марта 2018 года не явился в судебное заседание по уголовному делу, находящемуся в производстве мирового судьи без уважительных причин.
Из предоставленного  письменного объяснения адвоката Л. усматривается, что 26 февраля 2018 года на мобильный телефон поступило СМС-сообщение от представителя Совета АП о том, что 12 марта 2018 года в 10 часов будет рассматриваться уголовное дело по обвинению Т. мировым судьей К.; он забыл про данное сообщение. Утром около 10 часов 12 марта 2018 года ему позвонила представитель Совета и спросила,  почему он не явился в судебное заседание; он позвонил секретарю  мирового судьи и сказал, что через 15 минут явится, но ему сообщили, что не надо приходить, так как подсудимый не явился и судебное заседание отложено на 15 часов в этот же день.
Доводы письменного объяснения адвоката  Л. о том, что он попросту забыл о данном назначении свидетельствуют о пренебрежительном отношении к своим профессиональным обязанностям защитника.  
Адвокат Л. привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение).

2.2.      Ненадлежащее оформление адвокатом процессуальных полномочий.

    Согласно части 2 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» в установленных законом случаях адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения.  
         В соответствии со ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, участвуя в судопроизводстве, а также представляя интересы доверителя в органах государственной власти и органах местного самоуправления, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства.
В соответствии с п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции.
Как показывает дисциплинарная практика, не все адвокаты ответственно подходят к исполнению профессиональных обязанностей при оформлении своих полномочий. В ряде случаев это вызвано небрежностью, но иногда коллеги проявляли некомпетентность в данном вопросе, будучи уверенными, например, что наличие доверенности в гражданском судопроизводстве делает необязательным подтверждение полномочий представителя-адвоката ордером. Кроме того, часто доверенность оформляется не на адвоката (т.е. без указания на статус, принадлежность к адвокатской палате, адвокатскому образованию, реквизитов адвокатского удостоверения).

    В обращении судьи Н. от 06 марта 2018 года, поступившем в адвокатскую палату Ставропольского края в отношении адвоката О. указывается, что 28 февраля 2018 года судом рассмотрено гражданское дело по иску К. к ПАО «С», ОАО «К» и др. о понуждении ответчиков исполнить договор электроснабжения.    В ходе судебного разбирательства, на основании выданной доверенности, интересы истца К. представлял О.
    После рассмотрения гражданского дела, суду стало известно, что представитель истца О. является действующим адвокатом Ставропольского края, и зарегистрирован в реестре за №26/---.
    Вместе с тем, при рассмотрении судом гражданского дела адвокатом О., ни в ходе досудебной подготовки гражданского дела, ни в ходе рассмотрения дела по существу не было сообщено суду о его статусе. Ордер, на основании которого он представляет интересы истца К., суду также предоставлен не был.

    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что адвокат О., подтвердил свои полномочия представителя нотариально удостоверенной доверенностью без указания на принадлежность к адвокатскому сообществу Ставропольского края.
    Частями 1, 2 статьи 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 31 мая 2002 года №63-ФЗ  предусмотрено, что полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации. В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием.  Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности.
          Согласно ч.5 ст.53 ГПК РФ право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяются ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием.  
          В соответствии со ст. 54 ГПК РФ представитель вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия. Однако, право представителя на подписание искового заявления, предъявление его в суд, передачу спора на рассмотрение третейского суда, предъявление встречного иска, полный или частичный отказ от исковых  требований, уменьшение их размера, признание иска, изменение предмета и ли основания иска, заключение мирового соглашения, передачу полномочий другому лицу, обжалование судебного постановления, предъявление исполнительного документа к взысканию, получение присужденного имущества или денег должно быть специально оговорено в доверенности, выданной представляемым лицом.
           В соответствии с пунктами 3, 5, 6, 7 решения Совета адвокатской палаты Ставропольского края от 26 февраля 2009 года (в редакции решения Совета от 23 января 2018 года) полномочия адвоката удостоверяются ордером при участии в качестве представителя доверителя в гражданском судопроизводстве в суде общей юрисдикции;   наличие доверенности, выданной доверителем адвокату, не исключает обязанности адвоката в случаях, предусмотренных законодательством, представить в дело надлежащим образом оформленный ордер. При этом доверенность должна быть оформлена не на физическое лицо, а на адвоката, соответственно, в доверенности должны быть указаны те же сведения, что и в ордере, т.е. в обязательном порядке - номер удостоверения адвоката, принадлежность к адвокатской палате Ставропольского края и адвокатскому образованию.  
В нарушение  перечисленных выше норм законодательства об адвокатской деятельности и ст.53 ГПК РФ адвокат О. представлял интересы К. в суде в отсутствие ордера на основании доверенности ….
Указанные обстоятельства подтверждены предоставленными участниками дисциплинарного производства доказательствами.
Имеющаяся в дисциплинарном производстве копия  доверенности  оформлена не на адвоката, а на физическое лицо - гражданина О. В доверенности отсутствуют сведения, которые должны быть указаны в обязательном порядке в ордере - реестровый номер адвоката, принадлежность к адвокатской палате Ставропольского края и адвокатскому образованию, что, безусловно, свидетельствует о нарушении требований ч. 2 ст. 6 и п.4 ч.1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п. 3 Решения Совета АП СК от 26 февраля 2009 года «Об оформлении полномочий адвоката» (в редакции решения Совета от 23 января 2018 года).
      
    Адвокат привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено замечание).
        
2.3.    Проявление адвокатом неуважения к суду и нарушение деловой манеры общения.

        Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущее его профессии. Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.1, п.2 ст.4 Кодекса профессиональной этики адвоката).
При осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению (п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката).
          Участвуя или присутствуя на судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении (ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
  Указанные нормы законодательства об адвокатской деятельности нарушались адвокатами, что являлось основанием для привлечения к дисциплинарной ответственности.

     В адвокатскую палату Ставропольского края поступило  обращение судьи К. о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката П.
    В производстве суда находится уголовное дело в отношении Ш. и др. Защиту подсудимого Ш. на основании ордера  осуществляет адвокат П.

В обращении судьи указано на неоднократные случаи неявок адвоката в судебные заседания без уважительных причин, часть из которых нашли свое подтверждение в ходе дисциплинарного разбирательства.
Кроме того, в судебных заседаниях адвокат П. неоднократно допускала нетактичные высказывания в адрес председательствующего и участников уголовного процесса, а так же преждевременно высказывала свое мнение о незаконности обсуждаемых и принимаемых судом решений, которые подлежат обжалованию  в установленном законом порядке.

    При рассмотрении доводов обращения о нетактичном, неуважительном поведении адвоката П. в уголовном судопроизводстве, был исследован протокол судебного заседания, из которого следует, что в ходе обсуждения ходатайства об оглашении показаний свидетеля, адвокат П. допустила следующее высказывание: «Суд собирается, чтобы облегчить себе составление обвинительного приговора полностью передрать из обвинительного заключения показания данные в ходе предварительного расследования».
В судебном заседании после выяснения председательствующим у участников процесса наличия вопросов к свидетелю В., адвокат П. заявила следующее: «мы должны как стадо баранов, все вместе говорить».

       При изложенных обстоятельствах в действиях адвоката П. усматривается нарушение п.2 ст. 8 и ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку мнение защитником высказано в недопустимой, некорректной и бестактной форме, явно несоответствующей деловой манере общения.

Аналогичные нарушения законодательства об адвокатской деятельности (п.2 ст.8, ст. 12 Кодекса) допущены адвокатом П. в двух других судебных заседаниях.
Признаны обоснованными подтвержденные протоколом судебного заседания и не опровергнутые объяснением доводы обращения о проявлении неуважения к суду и нарушении деловой манеры общения защитником П. года при обсуждении ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля Ч. ввиду допущенных защитником заявлений: «Я не понимаю, что происходит, возражаю против всего, что твориться здесь……и, как можно залатывать дыры обвинения, таким образом, я вообще не понимаю»; при обсуждении ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний - «я считаю незаконным решение, принятое по предыдущему ходатайству об оглашении показаний свидетеля содержащихся в томе 8 л.д. 217-219. и в томе 12 л.д. 145-146…….и оглашать показания свидетеля в полном объеме я считаю незаконным, единственное, что могу сказать - я испытываю гадкое и предательское чувство, по отношению к своему подзащитному, мне стыдно, что я участвую в таком процессе»; при обсуждении вопроса участия адвокатов в судебных заседаниях: ….. 2018 года - «Вы врете. Почему говорите, что в повестке не видно по какому делу - уголовное дело К, К.»; на замечание председательствующего - реплика в адрес судьи: «говорите правду».

Российские адвокаты как профессиональные участники судопроизводства в силу закона обязаны своими действиями и поступками укреплять веру в надежность общедоступного судебного способа защиты прав и свобод граждан и положительно влиять на повышение авторитета судебной власти, высокий статус которой закреплен в главе седьмой Конституции Российской Федерации
Обязанность уважительного отношения к суду и судьям всех участников судопроизводства предусмотрена статьей 5 Закона РФ от 26 июня 1992 года №3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации»: «Проявление неуважения к суду или судьям влечет установленную законом ответственность».
         Обязанность проявления уважения к суду со стороны адвокатов закреплена в ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката.  
           Термин «уважение к суду» означает почтительное отношение к суду, основанное на признании высокого законодательно установленного статуса как органа государственной власти, осуществляющего определенные законом функции от имени Российской Федерации.
           В статье 12 «Основных принципов, касающихся роли юристов», принятых Восьмым Конгрессом ООН (Гавана 27 августа 1990 год) указывается, что юристы при всех обстоятельствах сохраняют честь и достоинство, присущее их профессии, как ответственные сотрудники в области отправления правосудия.
          Защищая права своих клиентов и отстаивая интересы правосудия, юристы должны содействовать защите прав человека и основных свобод, признанных национальным и международным правом, и во всех случаях действовать независимо и добросовестно в соответствии с законом и признанными нормами профессиональной этики юриста (ст.14 Основных принципов).
            В соответствии со ст. 5 «Общих принципов для сообщества юристов», принятых Международной ассоциацией юристов 20 сентября 2006 года, юрист должен относиться к интересам своих клиентов как к первостепенным, но всегда при условии соблюдения своих обязанностей перед судом и интересами правосудия, обязанностей следовать закону и поддерживать этические стандарты.
           Таким образом, исходя из нравственных предписаний профессии, адвокат должен постоянно контролировать свое поведение, анализировать и направлять свои эмоции с тем, чтобы не допустить проявления таких чувств, как раздражение, гнев, ярость и т. п. Выдержка и самообладание - положительные моральные качества, которые должны быть присущи характеру адвоката в соответствии с его социальной ролью.
  Свобода выражения является одной из основ демократического общества и одним из основных условий общественного прогресса и самореализации каждого индивида. С учетом пункта 2 статьи 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод  свобода выражения применяется не только к «информации» и «идеям», которые благоприятно получены или считаются неоскорбительными или незначительными, но и к информации и идеям, которые оскорбляют, шокируют, беспокоят. Такими являются требования плюрализма, терпимости и широкого кругозора, без которых не существует «демократического общества».
  Деятельность судов, которые являются гарантом осуществления правосудия и которые играют очень важную роль в правовом государстве, должна пользоваться общественным доверием. Поэтому суды должны быть защищены от необоснованных нападок (Постановление Европейского Суда по делу «Прагер и Обершлик против Австрии», параграф 34; Постановление Европейского Суда по делу «Де Хаес и Гийзельс против Бельгии» (De Haes and Gijsels v. Belgium) от 24 февраля 1997 г.).
  Вместе с тем, суды, как и остальные государственные учреждения, не имеют иммунитета против критики и надзора. Адвокаты и другие стороны процесса пользуются при этом такими же правами, как и другие члены общества. Однако, необходимо четко различать критику и оскорбление. Если единственной целью любой формы выражения является оскорбление суда, соответствующее наказание, как правило, не нарушало бы п. 2 ст. 10 Конвенции.
  Статья 10 Конвенции, перечисляя цели, которые могут преследовать меры, ограничивающие свободу слова, специально говорит о том, что это может быть сделано для поддержания авторитета судебной власти. Ни одна другая статья Конвенции, в которой упоминаются «законные цели», не содержит такой специфической ссылки.  
   Позиция квалификационной комиссии и совета при рассмотрении доводов обращения  о проявлении  адвокатом неуважения к судье согласуется с изложенной выше практикой Европейского Суда в части того, что критика в адрес суда со стороны профессиональных участников процесса должна быть самой сдержанной и адвокат должен особенно тщательно и взвешенно подбирать слова и выражения. Именно на адвоката возложена обязанность действовать в рамках установленного судебного порядка, важной частью которого является подчеркнутая корректность по отношению к участвующим в деле судьям.
При обстоятельствах настоящего дисциплинарного дела,  квалификационная комиссия сочла, что в данном случае интересы правосудия превалируют над свободой выражения мнения адвокатом. Поэтому привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности укладывается в необходимость ограничения свободы выражения мнения, гарантированной ст. 10 Конвенции.
Адвокат П. привлечена к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение).

2.4.     Имели место и необоснованные обращения судей на действия адвоката, как бездоказательные, так и основанные, по мнению дисциплинарных органов адвокатской палаты, на неверном понимании назначения и роли адвоката в уголовном судопроизводстве.

    При рассмотрении дисциплинарного производства квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.
    
В п.1 ст.14 Кодекса профессиональной этики адвоката отсутствует предписание о форме, способе уведомления суда о неявке либо опоздании, что позволяет адвокату избрать их самостоятельно, позаботившись о том, чтобы его информации дошла до сведения суда, позволив принять законное и обоснованное решение о возможности или невозможности начать судебное заседание в отсутствие адвоката.
Если адвокат предпринял все разумные меры по извещению суда о своем незначительном опоздании, явился в зал судебного заседания, когда в нем еще находились все участники процесса, а заседание объективно могло быть продолжено, несмотря на незначительное опоздание адвоката, то такие действия не образуют дисциплинарный проступок. При этом адвокату следует (при наличии возможности) объяснить причины своего опоздания и принести извинения суду и участникам процесса. В силу ст.ст. 1, 2., ч. 1 п. 1ст.  7 Федерального Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» на адвокате как лице, оказывающем на профессиональной основе квалифицированную помощь, лежит обязанность осуществлять адвокатскую деятельность в строгом соответствии с предписаниями законодательства РФ.
         Согласно требованиям частей 1, 2 статьи 18 «Гарантии независимости адвоката» Федерального закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» № 63-ФЗ вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются; адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии).

    В адвокатскую палату Ставропольского края поступило частное постановление судьи Краснодарского края  Л. на действия (бездействие) адвоката П.
    В частном постановлении указано на то, что в судебное заседание адвокат П. и её подзащитный обвиняемый К., будучи надлежащим образом уведомленными, не явились. При этом П. телефонным звонком уведомила суд о том, что задерживается. В связи с чем заседание было открыто только в 12 часов 45 минут, при этом подзащитный К. в судебное заседание не явился и не представил ходатайства о рассмотрении дела без его участия. Суд был вынужден по ходатайству адвоката П.. объявить перерыв до 14 часов 00 минут, для того, чтобы обвиняемый К. направил в адрес суда посредством электронной почты ходатайство о рассмотрении жалобы в его отсутствие. После перерыва судебное заседание было продолжено, поскольку от К. поступило в адрес суда электронной почтой ходатайство о рассмотрении жалобы без его участия.
    Кроме того, в постановлении указано, что в ходе судебного разбирательства адвокат П. преднамеренно вводила суд в заблуждение относительно того, когда в отношении её подзащитного К. была избрана мера пресечения - подписка о невыезде и надлежащем поведении, а также когда его процессуальное положение стало подозреваемый, а в последующем - обвиняемый, с целью убедить суд в том, что К. будучи как подозреваемым, так и обвиняемым по вине следователя не реализовал свое право (ст.198 УПК РФ) на ознакомление с постановлением о назначении финансово-экономической экспертизы, а также не был ознакомлен с самим экспертным заключением.
    С целью установления истины по делу суд был вынужден объявить перерыв до 15 часов 40 минут по ходатайству ст. следователя СЧ ГСУ ГУ МВД России для представления материалов дела, опровергающих доводы адвоката.
    В ходе исследования представленных следователем томов №16 и №19 уголовного дела доводы, приведенные адвокатом П., не нашли своего подтверждения.
    Не дав каких-либо пояснений относительно представленных следователем доказательств, адвокат П. заявила ходатайство об отложении судебного разбирательства, мотивировав тем, что в телефоном режиме её подзащитный обвиняемый К. сообщил о том, что он намерен принять участие в судебном разбирательстве, кроме того, после перерыва в судебное заседание не явился аккредитованный корреспондент газеты «……» Р.
    Кроме того, суд вынужден был сделать замечание адвокату П. при её выступлении в репликах, поскольку её выступление являлось не репликой, а повторным цитированием жалобы, что является нарушением норм УПК РФ.
    Удаляясь в совещательную комнату, суд уведомил стороны, что постановление суда по жалобе адвоката П. будет оглашено в 09 часов 00 минут, однако на оглашение постановления по результатам рассмотрения жалобы и частного постановления суда, вынесенного в адрес Президента Адвокатской палаты Ставропольского края, адвокат П. не явилась.

    Советом адвокатской палаты на основании заключения квалификационной комиссии принято решение о необходимости прекращения дисциплинарного  производства,  в связи с отсутствием в действиях адвоката П. нарушений норм Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката по следующим основаниям.

     Квалификационная комиссия и совет не усмотрели в действиях защитника нарушения процессуальных и этических норм, поскольку высказывание адвокатом П. настойчивого мнения о необходимости рассмотрения поданной жалобы в порядке ст.125 УПК РФ, а затем возражения против удовлетворения ходатайства прокурора Краснодарского края об отложении судебного разбирательства, являются законными способами отстаивания прав доверителя. Такие действия адвоката являются логичными и вполне объяснимыми, так как затягивание сроков рассмотрения жалобы в суде могло привести к прекращению производства в связи с завершением предварительного расследования, и как следствие – негативно отразиться на интересах ее подзащитного К.
Выводы суда о том, что адвокат П.  вела себя вызывающе, на замечания председательствующего не реагировала, вступила с ним в пререкания, в постановлении и протоколе судебного заседания не конкретизированы и не раскрыты. Кроме того, в соответствии с ч.2 ст.18 Федерального закона от 31 мая 2002 года  № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии).

Доводы частного постановления о наличии в действиях адвоката П.  нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности ввиду ее опоздания в судебное заседание, назначенное на 11 часов не были приняты во внимание исходя из следующего.  
Адвокат П. в своих возражениях объяснила свое опоздание образовавшейся пробкой по причине дождливой погоды, тумана и плохой видимости. При этом адвокат сообщила суду о предполагаемом опоздании посредством телефонного звонка.   Данное обстоятельство подтвердил и суд, признав, что адвокат телефонным звонком уведомила, что задерживается.
Таким образом П. предприняла меры, необходимые для уведомления суда о причинах своего опоздания    в судебное заседание и ее действия соответствуют требованиям п.1 ст.14 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет отмечает, что судебное заседание в этот день все-таки состоялось, отложено не было, адвокат П. направлялась в суд из другого субъекта РФ, преодолевая значительное расстояние и заранее предупредила о своем опоздании по объективным причинам, т.е. в связи с плохими погодными условиями, а суд принял такие объяснения и дождался приезда защитника. При таких обстоятельствах в указанных действиях адвоката признаков дисциплинарного проступка не усматривается.

Предметом изучения в ходе дисциплинарного разбирательства был вывод частного постановления о том, что адвокат П. преднамеренно вводила суд в заблуждение тем, что К, будучи подозреваемым и обвиняемым не реализовал свое право на ознакомление с постановлением о назначении финансово-экономической экспертизы, а также не был ознакомлен с экспертным заключением.
Адвокат П. обоснованно возражала против этих доводов тем, что К. был признан подозреваемым, но не был ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы и с заключением экспертизы в том же статусе, поскольку ознакомили его с постановлением и заключением эксперта уже после того, как предъявили обвинение в тот же день, чем нарушили его права, закрепленные статьей 198 УПК РФ.
Совет отмечает, что не является злоупотреблением правом подача жалоб и заявление ходатайств, если адвокат добросовестно пользуется предусмотренными ст.53 УПК РФ полномочиями. При этом даже факт безосновательно заявленного в интересах доверителя ходатайства, необоснованность которого выявлена в ходе рассмотрения, не может сам по себе являться основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности.

    Не является нарушением норм законодательства об адвокатской деятельности заявление адвокатом П. ходатайства об отложении рассмотрения жалобы в связи с необходимостью участия ее подзащитного К. в судебном заседании, без дачи каких-либо пояснений.
Заявление адвокатом ходатайства об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью участия подзащитного являлось не только ее процессуальным правом, но и обязанностью (п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката), направленной на обеспечение законных прав и интересов ее доверителя в статусе обвиняемого.

Квалификационная комиссия и Совет не согласились с доводами частного постановления относительно обоснованности объявления замечания адвокату П. при ее выступлениях с репликой.
    В соответствии с ч.6 ст.292 УПК РФ: «После произнесения речей всеми участниками прений сторон каждый из них может выступить еще один раз с репликой. Право последней реплики принадлежит подсудимому или его защитнику».
    Таким образом, приведенная норма УПК РФ не регулирует содержание реплики, а определяет лишь порядок выступления с таковой. Таким образом, само по себе повторение тех или иных доводов, ранее высказанные в прениях, не является нарушением норм процессуального закона и адвокатской этики.
    Доводы обращения о неявке адвоката П. на оглашение судом постановления по жалобе в порядке ст.125 УПК РФ в 09 часов 00 минут не приняты квалификационной комиссией во внимание в силу требования п.4 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, в связи с отсутствием доказательств (в частности протокола судебного заседания), подтверждающих указанные обстоятельства.
Кроме того, суд, руководствуясь требованиями ч.3 ст.125 УПК РФ, предусматривающими, что «неявка лиц, своевременно извещенных о времени рассмотрения жалобы и не настаивающих на ее рассмотрении с их участием, не является препятствием для рассмотрения жалобы судом», - совершенно обоснованно огласил постановление в отсутствие заявителя-адвоката П.
    Совет отмечает, что для обеспечения доверия общества к отправлению правосудия защита должна действовать эффективно. Наложение наказания на защитника в определенных обстоятельствах может затрагивать не только права адвоката в рамках статьи 10 Конвенции, но также и право клиента на справедливое разбирательство в рамках статьи 6 Конвенции (Постановление Европейского суда по правам человека по делу «Никула против Финляндии», § 49, и Постановление Европейского суда по правам человека по делу «Штойр против Нидерландов», § 37).
Следовательно, любое «сковывающее воздействие» является важным фактором, который следует учитывать при оценке сбалансированного взаимодействия между судом и адвокатом в рамках эффективного отправления правосудия (Постановление Европейского суда по правам человека по делу по делу «Киприану против Кипра» от 15 декабря 2005 года).
Иной подход защитников к исполнению своих профессиональных обязанностей способен в результате применения «непропорционально суровых» санкций «оказать «замораживающий эффект» по отношению к исполнению адвокатами своих обязанностей.
В результате адвокаты могут оказаться поставленными в положение, при котором они будут бояться исполнять свои процессуальные обязанности под угрозой их возможного привлечения к дисциплинарной ответственности, что недопустимо.

Дисциплинарное производство в отношении адвоката П. прекращено.

2.5.         Примеры практики по обращениям, связанным с отказами адвокатов-защитников от подписания протоколов следственных и процессуальных действий.

2.5.1.       По смыслу закона, а также исходя из положений ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 167 УПК РФ, при обычном развитии событий защитник не вправе отказаться от подписания протокола следственного действия. Более того, в этой статье защитник назван в числе тех лиц, которые обязаны своей подписью удостоверять факт отказа другого участника следственного действия от подписания протокола или факт невозможности его подписания.  

    В адвокатскую палату внесено  представление Главного управления Министерства юстиции РФ по Ставропольскому краю о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката С.. в связи с обращением старшего следователя следственного органа СК.
    31 августа 2018 года в ИВС с участием обвиняемого К. и его защитника С. проводились следственные действия, а именно ознакомление с постановлениями о назначении судебных физико-химических экспертиз по уголовному делу. После ознакомления с постановлениями о назначении судебных экспертиз обвиняемым К. были подписаны соответствующие протоколы ознакомления, однако защитник С. необоснованно и немотивированно отказался подписывать вышеуказанные протоколы.
     В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что  31 августа 2018 года  адвокат С., защитник обвиняемого К.,  отказался от подписания двух протоколов процессуальных действий. Указанное обстоятельство подтверждено предоставленными следователем доказательствами, в том числе протоколами ознакомления обвиняемого и его защитника с постановлением о назначении судебной экспертизы от 31 августа 2018 года.
    Адвокат, в том числе и в ходе дисциплинарного разбирательства, не представил объяснения относительно обстоятельств, связанных с отказом от подписи.    
              
   Квалификационная комиссия и совет отметили, что фактически прямого запрета на отказ защитника-адвоката от подписания протокола следственного действия в нормах УПК РФ не предусмотрено. Вместе с тем, в соответствии с п.5 ч.1 ст. 53 УПК РФ, защитник вправе принимать участие во всех процессуальных и следственных действиях, проводимых с его подзащитным.
            Согласно п.10, п.11, п.12 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, принятым  Восьмым Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 года, «защитник участвует в следственных и процессуальных действиях, проводимых с участием подзащитного либо по его ходатайству или ходатайству самого защитника, а также в судебных заседаниях по уголовному делу, за исключением случаев, когда такое участие не является обязательным в силу закона и отсутствия просьбы подзащитного. Защитник должен знакомиться с протоколами процессуальных действий, проводимых с его участием, на всех стадиях уголовного процесса и при необходимости приносить на них замечания; в случае отказа подзащитного от подписания протокола следственного действия адвокат обязан выяснить мотивы такого отказа и принять необходимые меры, направленные на защиту прав и законных интересов подзащитного…».  

   Таким образом, по смыслу закона, а также исходя из положений ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 167 УПК РФ, защитник не вправе произвольно отказаться от подписания протокола следственного действия. Более того, в этой статье защитник назван в числе тех лиц, которые обязаны своей подписью удостоверять факт отказа другого участника следственного действия от подписания протокола или факт невозможности его подписания.  
  
При осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией РФ, законом и Кодексом профессиональной этики адвоката (п. 1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката).
          Участвуя или присутствуя на судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении (ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
            Указанные нормы законодательства об адвокатской деятельности нарушены адвокатом С. при установленных в ходе дисциплинарного разбирательства обстоятельствах.
Адвокат привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено замечание).

2.5.2.    В то же время не всегда отказ адвоката подписать протокол процессуального действия образует дисциплинарный проступок. Исходя из установленных обстоятельств, квалификационная комиссия и совет приняли во внимание доводы объяснения адвоката М. об отказе от подписи в связи с невозможностью ее дальнейшего участия в процессуальном действии ввиду заявленного письменного отказа подозреваемого Л. от защитника по назначению до его разрешения следователем по существу путем вынесения соответствующего постановления.

    В адвокатскую палату Ставропольского края поступило  представление Главного управления Министерства юстиции РФ по Ставропольскому краю о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката М., в связи с поступившим в адрес Управления представлением следователя.
В представлении следователя  указывается, что защитником обвиняемого Л., согласно постановлению следователя о назначении защитника от 14 июля 2018 года, является адвокат М.
14 июля 2018 года в 12 часов 13 минут началось следственное действие (допрос обвиняемого) с участием обвиняемого Л. и защитника М. В ходе данного следственного действия обвиняемый Л. заявил ходатайство о том, что он желает отказаться от услуг защитника по назначению М. Данное ходатайство Л. заявил в 12 часов 20 минут, о чем имеется отметка в протоколе следственного действия. По окончании следственного действия - допроса обвиняемого, Л. в присутствии защитника М. подписал данный протокол, адвокат М. от записей и подписей в протоколе допроса обвиняемого отказалась, пояснив причину своего поведения, что в ходе следственного действия, обвиняемым Л. было заявлено ходатайство об отказе от защитника по назначению М., после чего она покинула место проведения следственного действия, проводимое с её участием и участием ее подзащитного - обвиняемого Л.
Как указано в обращении, данное обстоятельство свидетельствует о ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей перед доверителем, нарушении норм Кодекса профессиональной этики адвоката, а так же прямо нарушает ч. 1 ст. 167 УПК РФ.

    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что 14 июля 2018 года адвокат М. приняла поручение ЦСЮП Адвокатской палаты Ставропольского края  на осуществление защиты Л. по назначению следователя в порядке ст. 50 УПК РФ.
    Из письменного объяснения адвоката М. следует, что явившись в кабинет следователя, выписав и предоставив ордер на защиту, она побеседовала с  Л., который как до начала следственных действий, так и во время их проведения заявлял в устной форме о том, что не нуждается в услугах защитника, на что следователь не реагировал; после разъяснения прав подозреваемого и предъявления постановления о привлечении в качестве обвиняемого, Л. собственноручно написал и подал следователю письменное заявление об отказе от услуг адвоката М. и желании осуществлять свою защиту самостоятельно,  что делало невозможным  её участие в уголовном деле в качестве защитника Л. до рассмотрения следователем заявленного ходатайства; в связи с не разрешением заявления об отказе подозреваемого и продолжением следственных действий, ею было составлено ходатайство о рассмотрении заявления Л. об отказе от её услуг в качестве защитника, которое следователь отказался принимать и рассматривать; действия следователя были обжалованы.

Из предоставленной следователем копии протокола допроса обвиняемого от 14 июля 2018 года усматривается, что Л. показал, что «перед проведением допроса в качестве обвиняемого я отказался от услуг защитника по назначению М., желаю при проведении допроса в качестве обвиняемого защищать свои права и интересы самостоятельно без защитника».
В части первой статьи 52 УПК РФ закрепляется право обвиняемого инициировать отказ от участвующего в деле защитника путем подачи письменного заявления правоприменительному органу, в производстве которого находится уголовное дело. Указанное право может быть реализовано «в любой момент производства по уголовному делу», начиная с момента допуска защитника к участию в уголовном деле (часть 3 статьи 49 УПК РФ) и до прекращения соответствующего правоотношения между защитником и его доверителем.
            Часть 2 статьи 52 УПК РФ устанавливает, что заявленный обвиняемым (подсудимым) «отказ от защитника не обязателен для дознавателя, следователя и суда». Устанавливая необязательность для правоприменительного органа удовлетворения надлежаще заявленного отказа от защитника, законодатель не устанавливает в каких-либо правил, обосновывающих подобное решение правоприменительного органа, что приводит на практике к случаям нарушения процессуальных прав подозреваемых, обвиняемых, подсудимых (оправданных, осужденных) и их защитников.
             В соответствии со статьей 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1); каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) (часть 2).
            Конкретизируя указанные конституционные положения, федеральный законодатель в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации предусмотрел перечень оснований для обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве (статья 51), а также закрепил право подозреваемого, обвиняемого на отказ от защитника (статья 52). При этом, предоставляя обвиняемому возможность отказаться от защитника на любой стадии производства по делу, уголовно-процессуальный закон, таким образом, гарантирует право данного участника уголовного судопроизводства на квалифицированную юридическую помощь защитника, исключая возможность принуждения лика к реализации его субъективного права вопреки его воле.
            Особый характер отношений между подозреваемым, обвиняемым (подсудимым, осужденным или оправданным) и его защитником должен исключать в практике применения правила, содержащегося в части 2 статьи 52 УПК РФ случаи принудительного сохранения правоприменительным органом (дознавателем, следователем, судом) процессуальных отношений между обвиняемым и его защитником после надлежаще оформленного отказа обвиняемого от защитника, поскольку принуждение лица к реализации его субъективного права вопреки его воле является недопустимым, а надлежащее осуществление функции защиты при отсутствии доверия к защитнику со стороны обвиняемого практически невозможно.
           Именно поэтому Конституционный Суд, толкуя положения статьи 52 УПК РФ в их системной взаимосвязи с нормами Конституции РФ и статьи 51 УПК РФ,  неоднократно подчеркивал, что «уголовно-процессуальный закон Российской Федерации исключает... возможность принуждения лица к реализации его субъективного права (на защиту) вопреки его воле» (Определение КС РФ от 29 мая 2012 года №1014-О).
          
            Исходя из правоприменительного приоритета прав человека и гражданина, предусмотренного статьей 48 Конституции Российской Федерации, часть 2 статьи 52 УПК Российской Федерации, находящаяся в нормативном единстве с частью 1 той же статьи и статьей 51 УПК РФ и предусматривающая, что отказ от защитника не обязателен для дознавателя, следователя и суда, предполагает, что при разрешении соответствующего ходатайства в каждом конкретном случае следует установить, является ли волеизъявление лица свободным и добровольным и нет ли причин для признания такого отказа вынужденным и причиняющим вред его законным интересам. Таким образом, данная норма направлена не на ограничение, а на защиту прав подозреваемого (обвиняемого), а потому не предполагает возможность навязывать обвиняемому конкретного защитника, от которого тот отказывается».
          В системной взаимосвязи с нормами Конституции РФ правильным необходимо считать такой смысл содержащегося в части 2 статьи 52 УПК РФ правила, согласно которому основанием к непринятию надлежаще оформленного отказа от защитника может служить лишь подтвержденный фактами вывод о том, что отказ обвиняемого (подсудимого) от защитника являлся «вынужденным и причиняющим вред его законным интересам».
           В остальных случаях, когда отказ от защитника был добровольным и осознанным процессуальным действием подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, отклонение правоприменительным органом заявления об отказе от защитника является недопустимым, поскольку принуждает упомянутых лиц к реализации права на защиту вопреки их воле.

При изложенных обстоятельствах, квалификационная комиссия и совет приняли во внимание доводы объяснения адвоката М. о невозможности ее дальнейшего участия в процессуальном действии ввиду заявленного письменного отказа подозреваемого Л. от защитника по назначению до его разрешения следователем по существу путем вынесения соответствующего постановления.
  
В связи с чем принято решение о прекращении дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях адвоката М.  нарушения норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

3.

Обращения, связанные с ненадлежащим исполнением адвокатами обязанностей,
в том числе при оформлении договорных отношений с доверителем.

3.1.   Надлежащее исполнение своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных отношений с доверителем при представлении их интересов перед третьими лицами в строгом соответствии с законом.
Согласно статье 25 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ (ред. от 02.06.2016) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, которое представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.
Вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением (ч.6 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» №63-ФЗ).
Профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему. Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия.  Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката (статья 5 КПЭА).
    Нарушения при оформлении адвокатом своих отношений с доверителями не только нарушает требования закона (ст. 25 ФЗ), но и влечет нарушение целого ряда норм Кодекса профессиональной этики адвоката.
    Согласно п.6 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката, при отмене поручения или по исполнении поручения - адвокат должен предоставить по просьбе доверителя отчет о проделанной работе.
При этом адвокат должен соблюдать закрепленное в ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката требование об обязанности при осуществлении профессиональной деятельности уважать права, честь и достоинство доверителей.
Не всегда вышеуказанные требования адекватно исполняются адвокатами. Некоторые коллеги, как показывает практика, избегают общения с доверителем после поступления требования о возврате гонорара, не предоставляют отчет об исполнении поручения, несмотря на соответствующие претензии. Как показывает дисциплинарная практика, в большинстве случаев именно не конструктивная позиция адвокатов в общении с доверителем по вопросу возврата гонорара подталкивает их к обращению в адвокатскую палату с жалобой на адвоката.

    В  жалобе К. в адрес адвокатской палаты указывается, что он обратился к адвокату Б. по вопросу восстановления на военную службу по контракту.  «Данный адвокат просрочил ему все сроки подачи заявления в военный суд. На протяжении месяца адвокат не выходил на связь, на сообщения не отвечал. Адвокат проявил халатность к данному делу, в результате чего все сроки на подачу заявления в суд просрочены».
           В дополнении к жалобе К. указывается, что адвокат Б. в течение долгого времени не отвечал на телефонные звонки, на сообщения, своё отсутствие никак не смог объяснить.  
Когда он попросил его показать копию заявления, которое адвокат направил в суд, тот предоставил «эти бумажки». На его вопрос, почему здесь нет его паспортных данных, адвокат сказал, что оригинал не сохранил. Он не давал адвокату доверенность, по которой тот мог без его участия предоставить данное заявление. Чтобы получить свои документы ему пришлось ехать в г. Н., а это 300 км от г. В.  Данный адвокат своим халатным отношением «просрочил все сроки, на протяжении 4 месяцев человек ему говорил, что заявление уже в суде, а как оказалось на деле, никакого заявления не было».  
    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что  адвокат Б. заключил с К. соглашение на оказание юридической помощи, которым определен предмет поручения: «консультации доверителя, досудебная подготовка гражданского дела, сбор доказательств, участие в судебных заседаниях по гражданскому делу».
Принимая во внимание предоставленный проект заявления  Б. в Военный суд, установлено, что адвокатом Б. действительно было принято поручение от К. на подготовку административного искового заявления и представительство в военном суде, однако, не исполнено в полном объеме.  
Надлежащее исполнение своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных отношений с доверителем при представлении их интересов перед третьими лицами в строгом соответствии с законом.
         В соответствии с ч.1 ст. 25  Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 31 мая 2002 года №63-ФЗ (далее ФЗ) адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем.
        В соответствии с ч.6 ст.25 ФЗ вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением.
Оформление кассовых операций в адвокатских образованиях, в том числе при приеме в кассу адвокатского образования вознаграждения, выплачиваемого адвокату, производится по приходным кассовым ордерам с указанием назначения вносимых средств и выдачей квитанции к приходному кассовому ордеру, подтверждающей прием наличных денег.
Характер отношений между доверителем и адвокатом требует заключения соглашения в письменной форме и насколько это возможно четкого, не допускающего разночтений определения сторон, предмета соглашения, конкретизации прав и обязанностей адвоката и доверителя и размера вознаграждения.  
          Именно адвокат, как наиболее профессиональная сторона договора, обязан обеспечивать высокую степень определенности при  принятии и исполнении поручения по представлению интересов доверителей.
         Требование к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены и, следовательно, являются общеобязательными. Нарушение указанных выше требований, в том числе отсутствие  в соглашении существенных условий - влечет за собой возникновение состояния неопределенности в правоотношениях адвоката и доверителя.
    Предоставленное соглашение (договор поручения) от … 2017 года не отвечает требованиям ст. 25 ФЗ, поскольку соглашение не зарегистрировано журнале регистрации соглашений об оказании юридической помощи адвокатского образования, предмет поручения определен нечетко и неконкретно.
Необходимость такой регистрации следует из пункта 5 статьи 21  Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 31 мая 2002 года №63-ФЗ.
           Определенное соглашением вознаграждение не оприходовано в кассу адвокатского образования, поскольку доверителю не выдана квитанция к приходному кассовому ордеру.  
  Нарушение требований ч.ч.4, 6 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 31 мая 2002 года №63-ФЗ при заключении соглашения, безусловно свидетельствуют о нарушении адвокатом требований п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката о квалифицированном исполнении профессиональных обязанностей перед доверителем.
Согласно п.6 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката при отмене поручения адвокат должен незамедлительно возвратить доверителю все полученные от последнего подлинные документы по делу и доверенность, а также при отмене или по  исполнению поручения - предоставить по просьбе доверителя отчет о проделанной работе.
           Адвокат  Б. несмотря на  возникшие между ним и К. разногласия - отчет о проделанной работе доверителю не направил,  неотработанное вознаграждение не возвратил, уклонившись по сути от разрешения возникшей конфликтной ситуации, необоснованно переложив свои обязанности на  адвокатскую палату.
Само по себе требование доверителя предоставить отчет о проделанной работе, не только предусмотрен предписаниям законодательства об адвокатской деятельности, но и в случае возникновения спора, дает адвокату возможность наиболее эффективно защищаться от претензий доверителя о недобросовестном исполнении профессиональных обязанностей, т.е. претензий по качеству работы.
           При этом адвокат должен соблюдать закрепленное в ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката требование об обязанности при осуществлении профессиональной деятельности уважать права, честь и достоинство доверителей, придерживаться манеры поведения, соответствующему деловому общению (п.2 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката).
    Таким образом, доводы жалобы К. о неисполнении адвокатом Б. принятого по соглашению поручения по подготовке в интересах доверителя К. административного искового заявления и осуществлению представительства в судопроизводстве признаны квалификационной комиссией состоятельными.
          Адвокат привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение).

3.2. Адвокат-представитель был обязан интересоваться результатом разрешения своего заявления об отложении судебного заседания.

В адвокатскую палату Ставропольского края поступила жалоба  А. на действия (бездействие) адвоката  Р., связанные с ненадлежащим исполнением адвокатом принятого поручения на представительство интересов заявителя в суде апелляционной инстанции, в результате чего, в том числе, суд рассмотрел дело в отсутствие адвоката-представителя. Также в жалобе указано на другие нарушения.
В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что адвокат Р. заключил с А. соглашение об оказании юридической помощи.
    Предмет поручения в соглашении сформулирован достаточно конкретно и в обязанности адвоката Р. входило представительство доверителя в апелляционной инстанции Верховного Суда Республики (включая ознакомление с материалами дела, составление, подача жалобы и участие в судебном заседании).
    Анализируя  доводы жалобы о бездействии и ненадлежащем исполнении адвокатом-представителем  принятого поручения, квалификационная комиссия отметила, что указанные заявителем доводы являются обоснованными в части неявки адвоката Р. в заседание апелляционной инстанции Верховного Суда без уважительных причин, поскольку к его заявлению об отложении рассмотрения апелляционной жалобы в связи с болезнью не были приложены доказательства, подтверждающие уважительность причины неявки (медицинская справка, лист нетрудоспособности).
    В указанной ситуации именно на адвокате-представителе лежала обязанность подтверждения причины своей неявки в судебное заседание апелляционной инстанции, поскольку предоставленная ранее справка содержала сведения об обращении Р. за медицинской помощью в иные даты нежели дата данного судебного заседания.
Кроме того, адвокат-представитель был обязан интересоваться результатом разрешения своего заявления об отложении судебного заседания, а не перекладывать данные обязанности на своего доверителя, поскольку Р. осуществлял представительство по доверенности, подтвердив свои полномочия адвоката ордером (ст.53 ГПК РФ).
     В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права доверителя всеми не запрещенными законодательством способами, руководствуясь Конституцией РФ, законом и Кодексом профессиональной этики адвоката, а равно уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей.
При невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения адвокат должен при возможности заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе, и согласовать с ними время совершения процессуальных действий (п. 1 ст. 14 Кодекса профессиональной этики адвоката).
    Указанные нормы законодательства об адвокатской деятельности нарушены адвокатом Р. при установленных в ходе дисциплинарного разбирательства обстоятельствах.
    Адвокат Р. привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение).

3.3.        Включение защитником в соглашение об оказании юридической помощи по уголовному делу пункта о взаимозависимости оплаты и достижения положительного результата разбирательства - является дисциплинарным проступком.
    В адвокатскую палату Ставропольского края внесено представление вице-президента на действия (бездействие) адвоката  Н.
Представление внесено после проведения проверки обращения Г. в соответствии с Порядком рассмотрения и разрешения обращений в адвокатских образованиях и адвокатских палатах.
    В ходе дисциплинарного разбирательства установлено, что между адвокатом Н. и гр.  Г. было заключено соглашение об оказании юридической помощи с предметом поручения - защита З. в судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда при рассмотрении апелляционных жалоб на постановления районного суда г. Ставрополя от 30 сентября и 24 октября 2016 года, которые рассматривались одновременно с приговором в отношении А. и Н.
Во втором абзаце пункта 1.1. соглашения предусмотрено: «предметом соглашения является результат рассмотрения апелляционной жалобы, которым Постановление  районного суда г. Ставрополя от 30 сентября 2017 года, Постановление районного суда г. Ставрополя от 24 октября 2016 года в отношении З. подлежат отмене; Приговор в отношении А. и Н. - отмене с возвращением уголовного дела прокурору».
Пункт 2.2. соглашения предусматривает следующее: «В случае недостижения результата, указанного в п. 1.1. настоящего соглашения, сумма, указанная в п. 2.1. настоящего соглашения подлежит возврату в течение 3 суток с момента вынесения решения судом апелляционной инстанции».
Пунктом 4.3. соглашения (раздел «Ответственность сторон») определено: «Ничто в настоящем соглашении не должно истолковываться и пониматься как обещание успеха либо гарантий исполнителя, кроме гарантии предоставления квалифицированной юридической помощи на профессиональной основе».
     Очевидно, что второй абзац пункта 1.1. и пункт 2.2. соглашения от 21 ноября 2016 года между адвокатом Н. и Г. фактически содержат обещание положительного результата, поскольку оплата гонорара адвокату ставится в прямую зависимость от положительного результата судебного рассмотрения.
    Согласно п.1, п.2 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом. Адвокат не вправе давать лицу, обратившемуся за оказанием юридической помощи, или доверителю обещания положительного результата выполнения поручения.
    Указание в соглашении на зависимость размера вознаграждения от результата уголовного дела может вызвать у доверителя сомнения не только в честности адвоката, но и в беспристрастности суда, что, конечно, является недопустимым.
При указанных обстоятельствах, доводы объяснения адвоката Н. в части того, что гонорар предложила оплатить сама Г., на что он согласился; при этом по своему внутреннему убеждению, основанному на профессиональном опыте, он считал, что в результате апелляционного рассмотрения уголовное дело должно быть возвращено прокурору, поскольку имелись множественные неустранимые (без направления дела прокурору) нарушения; при этом он отдельно обратил внимание доверителя на п. 4.3. соглашения, в соответствии с которым ничто в соглашении не должно истолковываться и пониматься как обещание успеха либо гарантий исполнителя; после ознакомления с данным пунктом, доверитель попросила уточнить соглашение на тот случай, если в удовлетворении жалоб будет отказано, а приговор останется без изменения; в результате по настоянию Г. в соглашение был включен пункт 2.2., о том, что в случае недостижения результата, указанного в п. 1.1. настоящего соглашения, сумма, указанная в п. 2.1. настоящего соглашения подлежит возврату в течение 3 суток с момента вынесения решения судом апелляционной инстанции - не приняты  во внимание.
По мнению комиссии и совета, наличие в соглашении пункта 4.3. в данном случае не может быть принято во внимание без учета других условий соглашения, поскольку указанные ранее пункты 1.1. и 2.2. вступают в явное противоречие с текстом данного пункта.
Недопущение в соглашении подобных противоречивых условий - ответственность адвоката как профессиональной стороны соглашения, обязанного соблюдать законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе отвечающего за соответствие требованиям закона каждого пункта заключенного соглашения, являющегося неотъемлемой частью оказания квалифицированной юридической помощи.
          Именно адвокат, как профессиональная сторона договора, обязан обеспечивать высокую степень определенности при принятии и исполнении поручения по представлению интересов доверителей, в том числе при заключении соглашения.
            Нарушение требований ч.4, ч.6 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ при заключении соглашения, безусловно, свидетельствует о нарушении адвокатом положений п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката о квалифицированном исполнении профессиональных обязанностей перед доверителем.
Таким образом, включение защитником в договор об оказании юридической помощи по уголовному делу пункта о взаимозависимости оплаты и достижения положительного результата разбирательства - является дисциплинарным проступком.
     Адвокат Н. привлечен к дисциплинарной ответственности (объявлено предупреждение).

4.

Общие принципы назначения меры дисциплинарной ответственности.

    При назначении меры дисциплинарной ответственности адвокату по конкретному дисциплинарному производству совет адвокатской палаты руководствуется законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, положениями Кодекса профессиональной этики адвоката с учетом Разъяснения комиссии ФПА по этике и стандартам по вопросу применения мер дисциплинарной ответственности от 15.05.2018.
    Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, наделяя адвокатские палаты контрольными полномочиями в отношении адвокатов, законодатель тем самым признает, что именно адвокатские палаты должны оценивать степень и характер нарушений, допущенных адвокатами, и определять в пределах своих полномочий меру их дисциплинарной ответственности (в частности, указанная позиция сформулирована Конституционным Судом РФ в отношении полномочий нотариальных палат при рассмотрении вопросов деятельности адвокатуры и нотариата (Определение от 8 декабря 2011 г. № 1714-О-О)).
Статья 18 Кодекса профессиональной этики адвоката определяет, что нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (пункт 1).
При определении меры дисциплинарной ответственности должны учитываться тяжесть совершенного проступка, обстоятельства его совершения, форма вины, иные обстоятельства, признанные советом адвокатской палаты существенными и принятые во внимание при вынесении решения (пункт 4 приведенной статьи).
Согласно пункту 6 статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката мерами дисциплинарной ответственности являются замечание, предупреждение и прекращение статуса адвоката.
При вынесении решения о применении к адвокату мер дисциплинарной ответственности советом адвокатской палаты могут быть приняты во внимание, в том числе, следующие обстоятельства:
–  признание адвокатом своей вины в совершении дисциплинарного проступка;
– совершение адвокатом действий, направленных на исправление совершенного им дисциплинарного проступка, например, погашение адвокатом после возбуждения дисциплинарного производства задолженности по уплате обязательных взносов в адвокатскую палату;
– отсутствие дисциплинарных взысканий;
– награждение адвоката ведомственными и (или) государственными наградами и др.
При этом, состояние здоровья адвоката, наличие на иждивении адвоката несовершеннолетнего ребенка, наличие неисполненных денежных обязательств перед третьими лицами и т.п. не могут быть приняты советом адвокатской палаты во внимание, поскольку наличие указанных обстоятельств не является основанием для освобождения адвоката от дисциплинарной ответственности.
По общему правилу (что следует и из данного обзора) к адвокату, в основном, применяются меры дисциплинарной ответственности в виде замечания и предупреждения. При этом советом учитываются и отношение адвоката к содеянному, и конкретные действия, направленные на исправление совершенного проступка либо на устранение его негативных последствий, а равно наличие либо отсутствие действующих дисциплинарных взысканий, иные имеющие значение по конкретному делу обстоятельства. Прекращение статуса адвоката может применяться в случае грубого или неоднократного нарушения адвокатом законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе Кодекса профессиональной этики адвоката.
О тяжести совершенного адвокатом проступка может свидетельствовать допущение адвокатом грубого и явного проявления поведения, которое умаляет авторитет адвокатуры, порочит честь и достоинство адвоката.
Также о тяжести совершенного адвокатом проступка может свидетельствовать недопустимое и несовместимое со статусом адвоката отношение к исполнению профессиональных обязанностей.

4.1. Ненадлежащее оформление договорных отношений, вступление в долговые обязательства с доверителем, вкупе с недопустимой манерой общения с ним, повлекли дисциплинарную ответственность в виде прекращения статуса адвоката, поскольку совокупность установленных грубых нарушений профессиональных обязанностей адвокатом Ч., по единогласному мнению членов Совета, свидетельствовала о недопустимом и несовместимом со статусом адвоката отношении к исполнению профессиональных обязанностей.

    В адвокатскую палату Ставропольского края поступила жалоба К. на действия (бездействие) адвоката Ч.
    
    В ходе дисциплинарного производства  установлено, что адвокат Ч. …. 2017 года заключил с К. договор поручения, который по целому ряду позиций не соответствовал требованиям, предусмотренным ч.4, ч.6 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ.
Адвокатом также не было представлено в квалификационную комиссию и совет адвокатское производство.
Отсутствие адвокатского производства адвоката Ч. по уголовному делу К., безусловно, свидетельствует о нарушении требований п.1, 4 ст.8, и.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката и п.1, п. 4 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-Ф3.
Кроме того, в жалобе К. содержались сведения о передаче адвокату денежных средств с противоправной целью, якобы, для передачи сотруднику правоохранительных органов.
                Данные доводы адвокатской палатой не рассматривались по существу, поскольку установление подобных фактов в компетенцию органов адвокатских палат субъектов Российской Федерации не входит.
    Вместе с тем в действиях адвоката Ч. по получению денежных средств от доверителя К. в качестве займа усматриваются признаки нарушения законодательства об адвокатской деятельности.  
Факт получения  денежных средств в долг от К., которая согласно неоспоримым доказательствам  являлась и является его доверителем,  адвокатом  Ч. фактически признается в предоставленной заявителем переписке между Ч. и К. смс-сообщениями и считается установленным для целей дисциплинарного разбирательства.
  Вступление в долговые обязательства с доверителем и наличие долговой зависимости от доверителя является грубейшим нарушением адвокатской этики - п.4 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката, запрещающей адвокату ставить себя в долговую зависимость от доверителя.
         Кроме того, адвокат Ч., несмотря на возникшие с доверителем разногласия по поводу качества исполнения принятого поручения, отчет о проделанной работе доверителю не направил, уклонившись по сути от разрешения возникшей конфликтной ситуации.
Согласно п.6 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката при отмене поручения или по исполнении поручения,- адвокат должен предоставить по просьбе доверителя отчет о проделанной работе.
          При этом адвокат должен соблюдать закрепленное в ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката требование об обязанности при осуществлении профессиональной деятельности уважать права, честь и достоинство доверителей, придерживаться манеры поведения, соответствующему деловому общению (п.2 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Между тем, доводы жалобы К. о допущенных адвокатом Ч. в отношении нее в процессе общения оскорбительных высказываниях и употребление ненормативной лексики («нецензурной брани») подтверждены предоставленными данными смс-переписки заявителя и адвоката.
         Избранная адвокатом Ч. грубая, развязная, с использованием ненормативной лексики манера общения со своим доверителем не соответствует предписанной п.2 ст.8  Кодекса профессиональной этики адвоката деловой манере общения.
Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии. Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.1, п.2 ст.4 Кодекса профессиональной этики адвоката).
            Совет констатировал, что выводы квалификационной комиссии о нарушении адвокатом Ч. целого ряда норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, кодекса профессиональной этики адвоката нашли свое полное подтверждение при установленных в ходе дисциплинарного разбирательства обстоятельствах в части: недобросовестного исполнения профессиональных обязанностей защитника, в том числе при заключении соглашения; наличия долговых обязательств перед доверителем; не деловой манеры общения с доверителем.  
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ (Определение от 17 июня 2013 г. № 907-О), возложение на адвоката обязанности соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и решения органов адвокатской палаты, а также наделение адвокатской палаты правом прекращения статуса адвоката направлены на обеспечение адвокатуры квалифицированными специалистами, обладающими высокими профессиональными и морально-нравственными качествами.
Совет отметил, что существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов о своих чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры. Взаимоотношения адвоката с доверителем, в том числе стиль и манера общения, должны способствовать формированию мнения об адвокате как о честном профессионале и порядочном человеке. По единогласному мнению членов совета, допущенные адвокатом Ч. при установленных квалификационной комиссией обстоятельствах нарушения порочат честь и достоинство адвоката и дискредитируют авторитет адвокатуры в целом, а посему не совместимы со статусом адвоката.
Совет единогласно принял решение о применении в отношении адвоката Ч. меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.

5.

Обращения, рассмотренные вне рамок дисциплинарного производства.

В адвокатскую палату поступают обращения, которые сами по себе не являются допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства (в соответствии со ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката) и рассматриваются в ином порядке. Между тем, поскольку в ряде таких обращений затронуты вопросы, требующие внимания и дополнительного разъяснения с целью исключения адвокатами тех или иных ошибок в своей деятельности - принято решение обобщить их и включить в обзор дисциплинарной практики.
5.1.  Обобщив ряд аналогичных обращений судей апелляционной инстанции Ставропольского краевого суда по вопросу опоздания и неявки адвокатов-защитников в судебные заседания, Совет адвокатской палаты считает необходимым обратить внимание адвокатов на следующее.
    Из неоднократных обращений судей апелляционной инстанции краевого суда следует, что адвокаты не всегда, даже при наличии уважительности причин неявки, имея достаточное время для заблаговременного сообщения о тех или иных обстоятельствах, препятствующих явке в судебное заседание в назначенные дату и время, своевременно и надлежащим образом уведомляют об этом суд, что создает ситуацию неопределенности.
Совет считает необходимым напомнить о том, что обстоятельства болезни, занятости по другому делу и т.п. не освобождают адвоката от исполнения обязанности по возможности заблаговременно уведомить о наличии соответствующих уважительных причин неявки суд, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе.
Проявление уважения к суду и к другим участникам процесса заключается в том числе и в явке адвоката в суд строго в назначенное время. Это является одним из необходимых условий соблюдения дисциплины судопроизводства.
Особенно важно учитывать данное обстоятельство при участии в судах апелляционной инстанции, где в течение дня рассматривается большое количество дел подряд, причем разным составом судей. При таком положении вещей даже опоздание адвоката в судебное заседание на 10-15 минут может повлечь необоснованную задержку, смещение по времени начала следующий судебных заседаний, а то и их отложение на другие даты.  
Из объяснений адвокатов (по обстоятельствам соответствующих обращений судей в палату) усматривается, что они опаздывают в судебное заседание на 10-15 минут по различным обстоятельствам, как объективным, так и надуманным. Нередко в качестве причин опоздания указывают чисто субъективные причины, такие как забывчивость, неправильный расчет времени в пути и т.п. Понятно, что подобные причины не могут быть приняты во внимание, поскольку в профессиональной деятельности неуместны.
Иногда в качестве оправдания задержки указываются более объективные и менее прогнозируемые ситуации. Например, заявляется о том, что задержка была связана с несовершенством системы пропуска в суд (из-за чего образуется очередь при входе в здание суда), с отсутствием парковки возле здания суда либо по иным схожим и, казалось бы, объективным обстоятельствам.
Между тем, зачастую подобные доводы исходя из конкретной ситуации могут быть признаны несостоятельными. О существовании, например, такой объективной проблемы как отсутствие парковки адвокату должно быть известно заранее. Таким образом, при планировании своей поездки адвокату следует учесть возможность отсутствия парковки.
Само по себе опоздание адвоката в судебное заседание может являться основанием для возбуждения в отношении адвоката дисциплинарного производства.
Совет отмечает, что в п.1 ст.14 Кодекса профессиональной этики адвоката отсутствует предписание о форме, способе уведомления суда о неявке либо, опоздании, что позволяет адвокату избрать их самостоятельно, позаботившись о том, чтобы его информации дошла до сведения суда, позволив принять законное и обоснованное решение о возможности или невозможности начать судебное заседание в отсутствие адвоката.
Уважительной причиной неявки адвоката может быть болезнь, иные жизненные ситуации либо участие в другом судебном заседании, имеющем приоритет. Не всегда, но как правило у адвоката существует объективная возможность заранее сообщить суду о наличии уважительной причины неявки.
В данной связи совет обращает внимание адвокатов и на необходимость более внимательного отношения к ответам на уведомительные телефонные звонки сотрудников аппарата суда относительно обстоятельств своего участия (не участия) в судебных заседаниях суда апелляционной инстанции. Имеются случаи, когда адвокат на вопрос помощника судьи указывал на то, что примет участие в судебном заседании, но не являлся в него (в том числе и по уважительной причине), заранее не уведомив об изменившихся обстоятельствах своей занятости. Указанные обстоятельства не давали возможность суду заблаговременно принять меры по обеспечению лица защитником, что приводило к отложению судебных заседаний и затягиванию судебного разбирательства в целом. При своевременном сообщении адвокатом достоверной информации относительно своего участия (невозможности участия) указанной проблемы могло не возникнуть.  
С учетом изложенного совет считает необходимым напомнить, что за неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (ч.2 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ).

5.2.   Адвокатской палатой также рассматривались сообщения о том, что в различные государственные органы, не уполномоченные на разрешение возникшей правовой проблемы, поступали обращения адвокатов с постановкой вопросов относительно обстоятельств рассмотрения конкретных уголовных, административных и гражданских дел.
По итогу рассмотрения данных обращений совет считает необходимым обратить внимание адвокатов на следующее.
Адвокат обязан исполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции (пункт 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Решением Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации «О рассмотрении обращений от отдельных адвокатов» от 25.06.2004 (Протокол №7) адвокатам Российской Федерации и органам адвокатского самоуправления рекомендовано:
« - избегать направления в высшие государственные органы и организации обращений о разрешении вопросов, не относящихся непосредственно к их компетенции;
- при обжаловании действий (бездействия) органов управления, правоохранительных и судебных органов, должностных лиц указанных органов следует руководствоваться требованиями соответствующих законодательных актов, устанавливающих порядок обращения с подобными заявлениями и порядок их разрешения».
В этой же связи совет считает необходимым напомнить о следующем: адвокат не может быть привлечен к ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение (часть 2 ст. 18 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”).
Между тем, адвокатская деятельность при обычном развитии событий не предполагает обращения адвоката в органы и к должностным лицам, в полномочия которых не входит разрешение спорного вопроса. Высказанное в таких не процессуальных обращениях мнение адвоката как правило не подпадает под действие данной гарантии, исходя из следующего.
Наличие института адвокатуры рассматривается как государственная гарантия конституционного права на квалифицированную юридическую помощь, исходя, в том числе, из необходимости обеспечения принципа состязательности и равноправия сторон, закрепленного в ст. 123 Конституции РФ.
Адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном Федеральным законом, физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию (ст. 1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» №63-ФЗ).
Участвуя или присутствуя на судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении (ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами (ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката).
В то же время адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии. Закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных Кодексом профессиональной этики адвоката, не могут быть исполнены адвокатом (ст. ст. 4; 10 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Исходя из смысла закона, не предусмотренные процессуальным законом обращения адвоката (в рамках профессиональной деятельности) в органы и к должностным лицам, не наделенным прямыми полномочиями по разрешению правового вопроса могут иметь место лишь как экстраординарная мера, когда все остальные (правовые и процессуальные) методы защиты нарушенного права не дали результат, а непринятие срочных мер может привести к невосполнимому нарушению основных прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией РФ и соответствующими источниками международного права.
С учетом изложенного совет считает необходимым обратить внимание адвокатов на необходимость исполнения Решения Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации «О рассмотрении обращений от отдельных адвокатов» от 25.06.2004 (Протокол №7).